Комиссар при виде этой картины тихо выругался.
– Компьютерный отсек, Сенькофф! – рявкнул он так, что у Хелли заложило ухо.
Молодой человек взвился на ноги, изумленно оглядываясь и пряча в карман небольшую связку каких-то металлических приспособлений. Дверь, скрипнув, приоткрылась.
– Это вы, комиссар, – пробормотал парень.
Он был ненамного старше Хелли, бледный, с русыми волосами и явно принадлежал к тем человеческим расам, которые еще не успели измениться в зависимости от мест обитания, как обилианцы. Проще говоря, он смотрелся так, будто недавно прилетел прямиком с Земли.
– Карлики Вселенной, что ты тут делал?
– Тренировался, – ответил молодой человек и попятился. – У вас тут на станции мало приличных дверей…
– И ты точно ничего не хотел прихватить с собой? – осведомился комиссар с высшей степени подозрительным прищуром. – Знаю я тебя. Ха, а так-то работа неплохая – двойной магнитный замок и…
– Двадцать секунд, – похвастался парень, указывая на дверь. – А это…
– Там посмотрим, – буркнул комиссар, косо глянув на Хелли. – Знакомьтесь, велле Тиролл, Алекзес Сенькофф, один из группы…
– Можете звать меня просто Алекзес, – начал парень, расплываясь в улыбке.
– …профессия – вор-взломщик, – безжалостно договорил Лестер.
Улыбка Алекзеса несколько померкла.
Хелли поняла, что как-то неверно представляла себе группу.
– Гм… Хелли.
– Очень, очень, очень прият…
– Нашел, когда любезничать, – Лестер не переставал ворчать. – Что с остальными?
Алекзес тоскливо передернул плечами и покосился вперед по коридору.
– Э-э, – должно быть, это обозначало «увидите сами».
– Сенькоффу у нас светил приличный срок, – сообщил Лестер, возобновляя путь. – Но что поделаешь, он у нас мастер превращать закрытые двери в открытые. Пришлось нам повременить с судом, а если все пойдет как нужно, суда и вовсе не будет, слышишь, Ал?
Вор кивнул. Он поглядывал на Хелли конфузливо. Комиссар испустил тяжелый вздох.
– И мне не придется волочь тебя за шиворот в камеру, которую ты все равно через пять минут откроешь.
– Вы хорошо знакомы? – удивилась Хелли.
– Да как сказать. Этот молодчик, который корчит из себя такую невинную овечку, не меньше десятка раз бежал из-под суда.
– Десять?!
– Больше, – обиженно произнес Алекзес. – Я после десятка и считать перестал. Правда, бежал-то я только из камер, не из самого здания предварительных следствий: там у меня проблемы начинались… с техникой.