– Трудно, трудно вас узнать! Как вы, однако, измучены. Значит, спаслись… А ведь мы вчера по вам панихиду отслужили!
– Благодарю за заботу, – усмехнулся Волков.
– Из Перми телеграмма приходила, что вас там в тюрьме были расстреляли!
– Значит, не до конца расстреляли… В такое, наверное, поверить нелегко.
– Нелегко! – подтвердил Пинчуков, снова хватая Волкова за руку. – А вы вон какой герой: прямо из зубов красных драконов вырвались!
– Кто сей? – спросил Модестов старика Чемодурова, но тот лишь всхлипывал и мелко крестился.
– И вы не знаете, Сергей Феофилактович?
– Теперь знаю. Не сразу догадался, – ответил Горшеневский. – Перед вами – господин Волков Алексей Андреевич, личный камердинер бывшей императрицы Александры. Натурально цепным псом при ней состоял. Никто мимо него проскочить не мог. Даже сам Распутин. Это же какие тайны царского двора он носит в себе!
– И я вспомнил, – сказал Модестов. – В списке заложников, расстрелянных в Пермской тюрьме. Из придворных там содержались генерал Татищев, матрос Нагорный… Отдельной графой – великая княгиня Елена Петровна со сворой холуёв. Ещё графиня Гендрикова, гофлектрисса Шнейдер. И Волков. Все расстреляны! Кроме княгини. Как же он объявился с того света? Воленс-ноленс подумаешь, что без колдовства не обошлось, – хмыкнул он.
– Какое колдовство, Алексей Автономович! – отмахнулся капитан Горшеневский. – Не один он такой на свете. Нужно просто хотеть жить. И, конечно, немного везения. Про Чистосердова, присяжного поверенного и члена революционной управы, до большевиков, слышали?
– А что Чистосердов?
– Прямо из-под винтовок, из расстрельного строя бежал. Совсем голым. Как праотец Адам.
Тем временем Пинчуков, увидев, как по воротнику поддёвки Волкова поползла вошь, сказал решительно:
– Знаете что, Алексей Андреевич? Пойдёмте ко мне. Баньку-с велю истопить, жена соберёт поужинать, чем Бог послал, наливочка найдётся – ещё довоенная, точнее, дореволюционная.
– Благодарю сердечно, – сказал Волков, растрогавшись. – Банька… – он мечтательно закрыл глаза. – Настоящее чудо… А вот и наш Терентий Иванович!
С крыльца конторы сошёл Чемодуров и, шаркая подгибающимися ногами, поковылял к Волкову. Они обнялись.
– Как, Терентий Иванович? Не получилось в Тамбовскую?
Чемодуров заплакал. Пинчуков и Волков переглянулись и одновременно вздохнули.