– Как знать, как знать, – уклончиво заметил Пинчуков. – Всё в руце Божией.
– Тем временем, в природе стало холодать. Особенно по утрам, – продолжил Волков. – И бродить по лесам стало очень плохо. К тому же я с удивлением обнаружил, что почти не приблизился к Екатеринбургу. Хожу по кругу, попадаю в одни и те же деревни. В некоторых меня уже узнавали, уже без просьбы давали хлеб и приглашали за стол. Часто так было: кормят, угощают чаем и сахаром, а сами сахар не едят – бродяге оставляют, то есть мне.
– Вот давайте мы по этому поводу чайку! – предложил Пинчуков. – Маша! У тебя самовар, небось, застыл уже?
Вошла кухарка с заново раздутым самоваром.
– Вы такое говорите, барин! – обиделась она. – Чтобы у меня – да застыл?
– Ну, это я просто так спросил, на всякий случай, – словно оправдываясь, сказал Пинчуков. – Маша строгая у нас. Начальница. Я иногда её боюсь.
Кухарка дёрнула подбородком, выпрямилась и исчезла. Через несколько секунд появилась с серебряным подносом, на котором горой лежали кренделя, плюшки, сибирские шаньги, пирожки с вареньем, капустой, рыбой и творогом.
– Тёплый! – растроганно сказал Волков, беря пирожок. – А запах-то! Божественный! Совсем забыл о таких.
– Вот и пробуйте, ешьте, пока горячие, – сказала кухарка. – А не хватит, ещё принесу.
И принялась разливать чай.
Волков отставил в сторону опустевший стакан и продолжил.
– Так вот, когда я обнаружил, что хожу по кругу, я был почти в отчаянии. Сколько потеряно времени и сил, всё на одном месте топчусь. Уже потом я выяснил, что и не следовало спешить: пришёл бы в Екатеринбург неделей раньше, точно попал бы к красным. Так что не леший меня водил по кругу, а всё та же спасительная сила.
Изучил я ещё раз схему, которую мне дьякон начертил карандашом, и решил, что надо идти в деревню Усолье – там живёт знакомый дьякона крестьянин, кустарь. Он, быть может, выведет на нужный путь.
По дороге надо пройти в деревню Распадово, точнее, село – как обозначил дьякон. Значит, там церковь должна быть. Встречный крестьянин мне подсказал идти туда не Сибирским трактом – там сплошные красные разъезды и заставы. Нужно идти просекой.
– Не заблужусь?
– А вы, сударь, чаще назад оглядывайтесь, линия просеки хорошо видна.
Через пару вёрст просека упёрлась в дощатый забор. За ним – две крестьянских избёнки. Надо перелезать.