И к нам из флигеля сначала вылетела коза с пучком сена между рогов, которая развевалась как не чесанные космотья, а за ней неслась моя подруга с таким же стогом на голове и человеческим скелетом в руках! Орала коза, орала Вика, а мы, не удержавшись «покатились» от смеха!
Подлетев к нам, она зачем-то давай свою ношу пихать мне.
– Мне то он зачем? И от куда ты его вообще вытащила, оглашенная ты моя!?
– Он сам на меня свалился, – чуть отдышавшись, начала оправдываться она, – с начало я на козу, коза на меня, я от неё, после я какую – то палку зацепила, на нас сено посыпалось, а с ним и этот! Что ты на меня вечно кричишь?! Лучше пожалела бы, вон как я расцарапалась.
И правда, вся нога от бедра до колена была оцарапана и кровоточила.
– Давайте к нам пойдём, бабушка обработает, быстро всё заживёт, – предложила Настёна.
Приложив несколько листьев подорожника, да прибинтовав их Настиным платком, мы, оставив манекен скелета в кустах, пошли спасать Викину ногу. А Ванька поймав свою Зойку и освободив бедняжку от сена, тоже поплёлся с нами, таща за собой на верёвки козу, которая упиралась всеми копытами, тем самым демонстрируя, что она свободолюбивое животное.
– А это вы живёте в нехорошем доме? – спросил Ванька между делом. Заметив, как Настя на него зыркнула, он решил поправить себя, – я имею введу, у приезжего мужика, он просто странный какой то, с местными не общается, сам себе на уме, так мамка моя говорит.
– А он давно у вас в деревне? Может не успел ещё освоится?
– Больше месяца уже. То он с девицами из города разными приезжает, то один мужик к нему каждые выходные заезжал. А с нашими ни с кем даже не здоровается.
Это было как раз объяснимо для меня, что человек ни хочет никого посвящать в свою жизнь, а с деревенскими как бывает порой?! Один раз поздоровался, из гостей не вылезут.
Идти слава богу было не далеко, но и этого было достаточно, чтобы Викина нытьё, какая она несчастная и что видимо кто – то из бывших порчу навёл на неё, что ж ей так не везёт, успело порядком осточертеть.
Бабушка Насти, Екатерина Петровна оказалась милейшей женщиной, среднего роста с красиво уложенной шишкой на затылке и расправленными плечами, на вид ей было около пятидесяти пяти лет, не больше. Но есть женщины без возраста, с такими, как минимум на лет десять можно ошибиться. В ней чувствовалась особая стать, достоинство, в таких людях говорят, есть порода. И как – то бабой Катей, язык не поворачивался называть, как она с начало представилась нам.