Птенцов терпел.
Вдруг явился спаситель. Точнее, спасительница. Та самая загорелая девушка с папками, что робко поздоровалась с ним у турникетов. Она глазами водила по холлу и никого кроме человека не находила. Он, что, пустое место для неё, что ли?
– Вы не меня ищете? – встревоженно спросил Птенцов.
– Мне некогда, Саш. Мне велели проводить одного очень важного человека. Аудитора. Говорят, он уже ждёт. Ты не видел никого похожего?
– Этот важный человек – я. Аудитор Титан Птенцов. Меня ждёт директор.
– Ой! – побледнела девушка. – Меня зовут Лина. Простите, я вас не за того приняла. Показалось!
– Ничего! Где я могу… эм, помыть руки с дороги?
– Я провожу. Пойдёмте!
Она повела молодого человека за собой вглубь здания. Они подошли к стальным рукомойникам, покрытым известью. Рядом были такие же фонтанчики для питья. Тут же были и щётки, и ванночки для обуви. В них наступить Титан не рискнул.
– Лина, простите, это не совсем то, что я просил, – продолжал тихонько гость. – Мне нужен туалет.
– Ой! Я поняла, – приняла шёпотом игру девушка.
Спустя чреду препятствий и мучений, он всё же оказался перед кабинкой со скрипучими дверями. Мужской туалет был невозможно грязным и на редкость отвратительным. В литровой стеклянной банке у вентиляционного окошка тлели вонючие окурки поддельных сигарет. Полотенец и салфеток не было, вода шла грязная со страшным рёвом ржавых труб. Бачок сдвинут. Кто-то, видимо, пытался что-то починить и окончательно доломал. Кабинка на крючок не закрывалась – его нет. Писсуары заклеены скотчем и затянуты какими-то пакетами. При этом протекали на грязный кафель. Тут не убирались с открытия!
Вытерев слёзы и руки принесёнными салфетками, Титан вырвался на свободу. Он еле сдерживался от пережитого, наполняясь возмущением:
– Лина, как же так? Здесь такое серьёзное предприятие, и такие удобства! Вернее сказать, неудобства!
– Что случилось? Извините, я, сами понимаете, в мужском не бываю… – едва не плача оправдывалась девчонка.
– Это я не к вам. Но сами посмотрите-посмотрите! Там никого, что неудивительно!
Он раскрыл скрипучую дверь и все ароматы салона красоты, которыми была наполнена одежда и молодая кожа девушки, сдуло вонью этой «уборной».
– Какая гадость! Святые атомы! – всхлипнула Лина, сжимая нос. Она, ошеломлённая, подорвалась к соседней дверце с надписью «Ж», заглянула внутрь: «Девочки?» Никого.