Этого Тамаре Ивановне показалось достаточно. Дверь уже зашипела, закрываясь, и тут преподавательница с каким-то первобытным рыком бросилась вперёд. Плечом она впечаталась мне куда-то пониже солнечного сплетения, зацепилась краешком сапога за ступеньку, рванула вперёд…
И мы оказались лицом к лицу. Очень близко. Ну, прямо очень близко. А Тамара Ивановна совсем не Валечка. Я покраснел и попытался повернуться боком. Куда там.
– Э-э, – простонал сзади похмельный мужичонка. – Стой спокойно, студент. А то мне и так плохо. Сейчас увидишь, чем я завтракал.
И весь автобус с осуждением посмотрел почему-то на меня. Не на мужичка, а на меня! Но тут понятно. В состоянии похмелья работники завода бывали периодически. И мужичок вызывал сочувствие. А я? А я – непонятная и мутная интеллигенция.
Мне оставалось только сдаться.
Сорок минут мучений. С одной стороны – ароматный, икающий гражданин, так и норовящий положить свою тяжёлую похмельную голову на моё плечо. С другой – твоя преподавательница. Дама за сорок с пышным бюстом, тщательно подведёнными губами и ресницами. Так близко, что честный человек должен уже жениться. А мне семнадцать. И я стараюсь смотреть куда угодно, а не в лицо Тамары Ивановны. Так стараюсь, что к Полоцку у меня затекает вывороченная шея, а рубашка мокрая, хоть выжимай.
Тамаре Ивановне тоже неудобно. Не знаю, какие мысли у неё в голове крутились, но она так же, как и я старательно отворачивалась в противоположную сторону. Автобус ещё изрядно качало на неровностях убитой дороги, и мы периодически ещё плотнее вжимались друг в друга.
Кошмарная ситуация. Кошмарной она была для обоих, видимо, поэтому Тамара Ивановна решила немного разрядить обстановку.
– Ну что, Павел, выучил мышцы плеча? – как бы невзначай спросила она.
– Конечно, выучил, – радостно отозвался я. – Целый вечер потратил, но вызубрил.
На этом обмене фраз наш энтузиазм мгновенно иссяк. Говорить дальше было решительно не о чем. Ну не станешь же в самом деле рассказывать преподавательнице про мышцы плеча, тем более, что на самом деле я их едва просмотрел и планировал «шлифануть» прямо перед занятием.
«А вдруг она прямо сейчас и спросит? – внезапно похолодел я. – Чтоб время зря не терять».
Я взмолился Имхотепу, Гиппократу, Асклепию и прочим медицинским авторитетам, включая академика Павлова. К счастью, идея поспрашивать не пришла Тамаре Ивановне в голову. И мы снова уставились в противоположные стороны.