– Да, – вдруг насупилась хозяйка квартиры.
Вроде как, если мы так официально спрашиваем, ничего хорошего не жди.
– Мы из милиции, – Света показала удостоверение. – Можно задать вам несколько вопросов?
– А-а-а… – Миронова озадаченно нахмурилась, отчего вмиг стала похожа на молодую старушку. – Так приходили уже ваши. Спрашивали меня. Это по поводу Воеводина?
– Юлия Андреевна, – Света невозмутимо смотрела ей прямо в глаза, но не с вызовом, а как-то по-женски, понимающе. – Мы расследуем тяжкое преступление. Возможно, к нему причастен Воеводин. Нам очень нужна ваша помощь.
Хозяйка квартиры закусила нижнюю губу, выглянула в подъезд, будто высматривала там кого-то, и тихо проговорила:
– Входите, только, если можно, недолго. Пока муж с ребенком гуляет.
Мы вошли внутрь. Обычная двушка-распашонка. Светлая, но шторы задернуты, и казалось, что здесь всегда полумрак и вечер.
Расположились в зале на диване. Хозяйка встала напротив и мелко заламывала пальцы. Явно волнуется.
– По нашим сведениям вы занимались в секции дзюдо в студенчестве и подверглись домогательству со стороны тренера, – прямо высказалась Света. – Расскажите, пожалуйста, об этом.
– Вообще-то Лев Палыч много к кому клеился, – пожала плечами Юлия. – Такой уж он человек. Ловелас. Любил студенток.
Света только кивнула.
– А что произошло с вами?
– Да ничего особенного, оказывал знаки внимания. Когда приемы показывал, слишком уж тесно на контакт шел. Как бы невзначай. Вот я секцию и бросила.
Лицо ее скривилось, будто она только что задела что-то мерзкое и липкое.
– Я понимаю, что вам трудно об этом вспоминать, – Света говорила мягко, но в то же время настойчиво. – Вы поймите, возможно, от его действий пострадали не только вы. Нам важно знать, что все-таки произошло. Да вы присаживайтесь. Мы хотим помочь.
– Сколько времени-то уже прошло, – хозяйка села на самый краешек кресла, готовая вскочить. – К чему все это?
– Вы написали на Воеводина заявление об изнасиловании. Материал зарегистрирован в УВД. А потом пошли на попятную. Так?
– Только мужу не говорите, – выдохнула Юлия. – Он его тогда убьет. Попытается. Но Воеводина так просто не возьмешь. Опасный он тип. Я не за себя боюсь, за мужа.
Вон оно что. Я изо всех сил старался не отсвечивать, будто меня тут и нет, и слушать.
– Все, что вы скажете, останется в рамках дела, без официальной фиксации. Как оперативная информация. Вас никуда не будут вызывать, вам не надо будет нигде расписываться. Так устроит?