– Я полагаю, – продолжал он, – что буду продолжать стоять и смотреть из этого дверного проема до тех пор, пока не окажусь бесцельно крутящимся на конце веревки". Она сидела в кресле Морриса у стола, лицом ко мне. Ее тело обмякло, голова свесилась влево, язык вывалился из идиотски раскрытого рта, и слюна стекала с губ на кружевную оборку платья. Глаза ее были открыты, остекленевшие, полные дикого ужаса. Руки ее лежали на подлокотниках кресла, и по ним было видно, что она внезапно упала, тщетно пытаясь до чего-то дотянуться. Я не знаю, не могу объяснить вам, как и почему лежащая в кресле фигура может навести на мысль о падении, которому предшествовало напряжение в поисках какого-то определенного предмета, но именно такой эффект произвело на меня то мгновение, когда я стоял в оцепенении.
– Придя в себя, я бросился к ней и распрямил ее. В моих руках она была словно безвольная плоть. Я пощупал пульс и ничего не почувствовал. Я попробовал еще раз, но ничего не произошло. Я поднес хрустальный циферблат своих часов к ее рту. Дыхания не было видно. Она была мертва. Я уронил ее руку и побежал в лабораторию за стимулятором. Я всегда держал запас в маленьком шкафчике в углу, и вот я уже нащупывал нужную мне склянку, когда меня испугал быстрый щелчок одного из телеграфных аппаратов. Я остановился в изумлении. Из комнаты, которую я только что покинул, пришло сообщение, и это было ее сообщение. Я бы узнал его из тысячи.
– Отрывисто, в сокращениях, которые мы использовали для большего удобства, были набраны эти слова: "Приходите, убивают", – я не стал больше ждать, а бросился в комнату. Она была пуста, кроме нее, и лежала точно так же, как я ее оставил, только рука ее соскользнула с подлокотника кресла и свисала наружу.
– Минуточку, – сказал я. – Был ли на этом стуле передатчик?
Он неподвижно смотрел на меня, веки медленно скатывались с белков его глаз.
– Ваш разум путешествует вместе с моим, сэр, – сказал он хрипловатым шепотом. – На подлокотнике кресла, с нижней стороны, был установлен передатчик. Как вы думаете, возможно ли, чтобы она смогла прийти в себя настолько, чтобы отправить сообщение? Между нами говоря, когда я уронил ее руку перед тем, как уйти за стимулятором, я оставил ее рядом с передатчиком. Я знаю, что рука не висела, когда я уходил.