* * *
Утром следующего дня Карягин и Лисаневич двинули свои батальоны со стороны ханского сада. Со шпагой в руке с егерями шел и сам Цицианов. Легкой прогулки не получилось. В садах егеря встретили самое отчаянное сопротивление и были вынуждены выдержать несколько контратак. Представляли серьезное препятствие и высокие глиняные заборы на каждом шагу, которые приходилось брать штурмом.
Разделившись на небольшие штурмовые группы, егеря пробивали бреши в глиняных стенах и в рукопашных схватках гнали врага в сторону крепости. Офицеры, беря пример со своего главнокомандующего, шли впереди штурмующих групп. Вот их имена: капитан Дьячков, штабс-капитан Парфенов, поручики Трунов и Чевкин, полковой адъютант Патрижицкий, квартирмейстер Суроков. Особенно отличился уже известный нам капитан Петр Котляревский, который, будучи впереди своей роты при занятии наружной ограды, был ранен пулей в ногу навылет, но не оставил строя, пока не был выведен из огня гвардейским поручиком Михаилом Воронцовым (впоследствии фельдмаршалом и главнокомандующим Кавказа). Несмотря на сильное сопротивление ханских войск, отряд Цицианова в течение двух часов все же очистил все сады предместья.
Что касается колонны Симоновича, то она встретила ожесточенное сопротивление при наступлении вдоль дороги к караван-сараю. Как бы то ни было, в течение двух часов русские войска заняли все предместья и сады, загнав противника в крепость, а сами утвердились вокруг нее, взяв в блокаду. При этом батальон Лисаневича с двумя орудиями расположился перед водяным рвом напротив Тифлисских ворот и башни Юхари-Кале, шефский батальон с тремя орудиями – правее башни Джафар-бек. Батальон подполковника Белавина, находившийся во время атаки в команде подполковника Симоновича, занял позицию напротив башни Шарам-бек, левее караван-сарая. В самом караван-сарае Цицианов учредил свой штаб.
Ближе к вечеру подсчитали потери. Оказалось, что противник потерял около трехсот человек, большая часть которых была переколота штыками во время рукопашной схватки с гренадерами Симоновича. Помимо этого, в плен сдались двести шамшадильских азербайджанцев и три сотни армян. Наши потери также были немалыми – 70 убитых и 30 раненых, среди которых два офицера – капитаны Котляревский и Дьячков.
В своем рапорте от 8 декабря 1803 года Цицианов писал: «Непобедимые войска, привыкшие презирать препоны на пути, ведущем к славе, очистили предместье, из садов составленное, с неописанною неустрашимостью». Цицианов свидетельствовал перед императором об «усердии, рвении, храбрости и твердом мужестве» всего отряда при занятии предместий из садов, особенно рекомендовал полковника Карягина, майора Лисаневича и раненого капитана Котляревского. «…Не могу также умолчать о храбрости и мужестве лейб-гвардии Преображенского полка поручика графа Воронцова и вашего императорского величества флигель-адъютанта Бенкендорфа, кои взяв позволение у меня быть при егерских батальонах, кидались во все опасности. Всеподданнейше рекомендовать осмеливаюсь всех офицеров, находящихся в егерских батальонах и драгунских эскадрон».