– Я дам позволение на покупку якорей тем из них, кто окажется наиболее преданным России! – заявил он.
Уверовав в наше господство на Каспийском море, под русское покровительство попросились обитавшие на восточном берегу Каспия абдальские туркмены, занимавшиеся торговлею и хлебопашеством. В 1803 году их посланцы прибыли в Петербург с просьбой принять их в подданство России, построить для защиты их от киргиз-кайсаков крепость при Мангышлаке, а также дать им льготы в ловле тюленей. В Петербурге приняли туркмен с большим участием, надеясь с их помощью расширить торговлю с Бухарой и Хивой. Увы, хорошая затея провалилась. Как оказалось, часть абдальских аксакалов вовсе не желали тесного сближения с Россией. Поэтому отправленный князем Цициановым для обзора восточного берега и поиска места для постройки укрепления поручик Лошкарев неожиданно встретил затруднения. Даже получить разрешение для осмотра берега он смог не прежде, чем заполучил в свои руки несколько заложников-аманатов. Осмотрев же берег, Лошкарев нашел, что наиболее удобным местом для постройки крепости является не Мангышлак, а урочище Гедик в Тюк-Караганском заливе. Но ничего из этой затеи так и не вышло. Цицианова отвлекли куда более важные дела в Закавказье.
Чтобы несколько охладить пыл владетелей Восточного Кавказа в помощи Эривани, Цицианов распорядился провести отвлекающую операцию на каспийском побережье. Еще в январе 1804 года он написал секретное предписание командующему Астраханским портом и Каспийской флотилией генерал-майору по адмиралтейству Новикову подготовить к апрелю транспорты для полка пехоты и восьми полевых орудий. Для артиллерийской поддержки с моря предписывалось снарядить фрегат или бомбардирское судно, а также две бригантины. Через месяц Новиков прислал подозрительно многословный ответ, объясняя, что к началу апреля могут быть готовы немногие суда, а другие – лишь к маю и июню.
– Сдается мне, что сей каспийский Нептун что-то привирает, чтобы не слишком натруждать свою особу! – злился Цицианов.
Однако людей, хорошо знающих морское дело, у него под рукой не было и проверить Новикова он не мог. Пришлось смириться с тем, что доложил «каспийский Нептун», и ориентироваться на его сроки. Впрочем, если бы Цицианов знал специфику службы на Каспийской флотилии, то ответу Новикова он бы ничуть не удивился. Дело в том, что, в отличие от Балтийского и Черноморского флотов, на Каспии службу правили так, как считали нужным. Чинопочитание и субординация не приветствовались, о шагистике в Астрахани и слыхом не слыхивали, а отношения между офицерами были почти семейными. У флотских Каспий считался почти ссылкой, большой карьеры там не делали, а потому шли туда обычно служить те, кто хотел спокойной службы и жизни. Командующий Каспийской флотилией генерал-майор по адмиралтейству Новиков, к примеру, держал в Астрахани большой дом и немалое хозяйство с коровами и свиньями. По двору под ногами сновали гуси и утки, в вольерах надрывно вопили павлины. За всем этим ухаживали десятки матросов, которые и забыть позабыли про паруса и пушки.