Ничуть не преувеличиваю. Дело о плагиаете на таком уровне, это скандал. И чем быстрей и безболезненней этот скандал «купировать», тем меньше будет последствий.
Светлана «подвисает» на несколько секунд, словно тяжелый мыслительный процесс мешает ей двигаться, а потом набирает номер.
– Не дошел ещё, – говорит она, слушая гудки в трубке, – он домой ушел совсем недавно. Даже странно, что вы разминулись.
– Уехал, в смысле? – подразумеваю наличие у первого секретаря служебной машины.
– Он пешком с работы ходит, – говорит Светлана неодобрительно, словно осуждает шефа за такое ребячество, – говорит, что голову проветривает.
– Лида, пойдем, – говорю.
Вряд ли домашний адрес первого секретаря хранится в большом секрете.
– Погодите, – секретарша набирает еще один номер, короткий, всего три цифры, – Николай, ты ещё не уехал? Поднимись, пожалуйста.
Таким образом, к дому Молчанова мы подъезжаем на его же служебной машине. Живёт он в обычной двухэтажной панельке. Сразу видно человека городского. Всё местное начальство разных уровней предпочитает собственные дома, а этот выбрал квартиру, что по здешним меркам даже непристижно, пожалуй.
С огромным трудом мне удаётся уговорить Лиду остаться на лавочке перед подъездом. Приходится выдумать, что присутствие такой красивой девушки дома у одинокого мужчины может выглядеть неприлично и даже компрометирующе. Что без неё мне будет легче выбить у Молчанова возможную поездку в Москву.
Жадность побеждает любопытство, и Лида садится ждать в позе васнецовской Алёнушки.
– Ветров? Проходи, – Молчанов окидывает взглядом мой попугайский «прикид». – Из больницы сбежал, что ли? Зачем? Можно было оттуда позвонить.
– И вы бы прям приехали? – говорю.
– Приехал бы, если дело важное, – отвечает первый секретарь, – ты, знаешь ли, весь район на уши поставил своим детективным сюжетом. В чем дело? Вспомнил, кто на тебя напал? Почему тогда ко мне пришёл, а не в милицию?
Понимаю теперь, почему мне так легко удалось попасть к Молчанову. Он всё еще озадачен нападением, и думает, что я по этому поводу. Ждёт откровений.
– Проходи, – говорит Молчанов, вспоминая, что мы до сих пор общаемся в прихожей, – кофе тебе можно?
– Не знаю, – удивляюсь, – в больнице его не варят. Наверное, можно, у меня же не инфаркт.
Я сажусь на удобную тахту с велюровой обивкой. Квартира, судя по планировке, двухкомнатная. Гостинная обставлена с традиционным «советским шиком». ГДР-овская стенка, люстра с висюльками, цветной телевизор «Электрон» с мощным тумблером переключения каналов, размеченным, зачем-то как циферблат часов.