Однажды, выпивая с путеобходчиком Иванычем, Анна разоткровенничалась и в беседе «за жизнь» открылась ему, рассказав о своей мечте. Иваныч, хоть был и в преклонном возрасте, но тоже давно мечтал и ждал, когда Анна откроет перед ним, но не свои тайны души, а «врата» своей плоти. Прерывать рассказ Анны своими обманутыми ожиданиями он не стал, а терпеливо дослушав сценарий катастрофы до финального зловещего хохота Анны, протрезвев, всё же нашёл то, что объединяло их чёрствые души. Выпив залпом стакан водки, он вытаращил глаза на замолчавшую Анну и, не моргая, уставившись в никуда стеклянным взглядом, поведал ей о том, как во время Великой Отечественной войны, будучи пацаном, партизанил в этих краях. Как однажды их отряду дали задание пустить под откос эшелон с фашистами, который шёл на передовую. Как фрицы, опасаясь партизан, предусмотрели возможное нападение и прицепили перед составом открытый вагон с пленным гражданским населением. Как ехав впереди состава навстречу своей смерти, старики, женщины и дети жались друг к дружке от холода и встречного ветра, не подозревая о том, что их ждёт за поворотом. Как командир, приставив тогда к его голове пистолет, со словами: «МЫ НЕ МОЖЕМ НЕ ВЫПОЛНИТЬ ПРИКАЗ И ПРОПУСТИТЬ ФРИЦЕВ К МОСКВЕ», приказал привести взрывное устройство в действие. И как, мысленно прося прощения у «живого щита», он зажмурился и взорвал тот мост. Как, вперемежку с немецкими танками, пушками и матерящимися по-немецки фрицами, вниз летели кричащие женщины, ничего непонимающие дети и молчаливые старики…
А когда Иваныч закончил свой рассказ, он выпил залпом ещё один стакан водки и, зарыдав, прокряхтел: