Ксенофонтова пригласила Тамару зайти в кабинет и предложила чашку кофе. “Этот проблеск доброжелательности – пусть и близирной – состоялся лишь раз”, – вспомнила Евгеньева. За соседним столом сидели мужчина и женщина, принимающие финальное решение, а также другая претендентка на должность, соперница Тамары. Девушка чисто по-человечески понравилась Евгеньевой, но работа была важнее, поэтому она села в кресло и, “отщипнув” от себя три шарика света, запустила их в потенциальных сослуживцев, и они стали таковыми в реальности. Тамара получила место и за четыре месяца обошла Алевтину по всем фронтам, которая, как бы ни старалась, получала лишь бездушную любезность: “Ты хорошо работаешь”. Произносился сей отзыв ровным и безэмоциональным тоном копировальной машины, повторяющей раз в неделю, словно по расписанию, одно и тоже. Когда же дело доходило до хваления Тамары, то окраска речи руководства резко менялась, и женщина слышала в свой адрес похвальбу громогласную и тёплую: “Мне очень нравится, как ты трудишься! Очень! Очень-очень! Очень-очень-очень!” – твердил непосредственный начальник во всеуслышание. И продолжал: “Я раньше за тобой документы перепроверял, а теперь перестал! Знаю, что там всё в порядке! Что всё идеально!” Евгеньева припомнила, что Алевтина как-то выдала: “Я никого не люблю! И эта работа – единственное, что у меня есть!” – затем резко опустила голову и уставилась на бумажки…