– Ты себя недооцениваешь, Юрий Николаевич, – заверил я Черняева, – Это тебе только кажется, что боги горшки обжигают, на самом деле все гораздо проще. На, вот, посмотри внимательно на этих гандонов, – я протянул ему три комплекта фотографий своих несостоявшихся убийц. – Ты их где-нибудь обязательно должен был видеть, Юра! Может быть, в поселке, а, вернее всего, где-то на комбинате.
Чирок взял в руки портреты с унылыми харями на фоне ростовых штафирок и добросовестно в них вгляделся. Поначалу, отложив фото в фас старшего злодея, он вновь вернулся к нему. И даже не надо было быть психологом-физиономистом, чтобы понять, что Юра его признал. Он его раньше видел!
– Говори, Юра, если поможешь мне, я тебе должен буду! – выдохнул я.
– Видел я его. Не на комбинате, в магазине у Хасаныча видел. На Свободе.
Мои ладони вспотели, а, если бы на загривке была шерсть, то она встала бы дыбом. Рефлексы сыскаря, десятилетиями культивированные в том, в старом сознании, никуда не делись. Это была удача! Закономерная, но все же удача.
– Раза два его там встречал. Я левую продукцию привозил, а этот, – Чирок кивнул на фото, – Этот у Хасаныча в кабинете сидел. При мне они ни о чем не говорили, – пресек на взлете мои дальнейшие уточняющие вопросы Юра.
Я понимал, что вряд ли Черняев хочет что-то скрыть, да и, действительно, не стали бы эти упыри при нем откровенничать про свои расстрельные дела.
– Кто он, этот Хасаныч, Юра? Там ведь магазинчик совсем небольшой.
– Небольшой, да вот только там две холодильные камеры на четыре с половиной тонны каждая. Не во всяком большом гастрономе такое есть. Да нигде и нет таких.
– А зачем? – начал я задавать тупые вопросы, уже примерно зная ответ.
– Через Хасаныча большая часть сверхпланового левака в розницу уходит.
А еще его магазин как склад используется, оттуда потом всю лишнюю продукцию развозят по другим надежным точкам. На комбинате излишки не хранят, опасно очень.
Разговор Черняеву давался трудно. К страданиям физическим прибавились переживания по поводу самых нешуточных неприятностей, которые могут на него обрушиться из-за сотрудничества со мной. Фаза кнута завершилась, теперь наступала очередь пряника.
– Юра, я тебе чем-то могу помочь? Гор золотых не обещаю, но что смогу, сделаю, – уже не деловым, а человеческим тоном поинтересовался я.