– За что же мне тогда такие почести? Но как бы там ни было, отдохнуть было здорово. Отвлечься от всей этой работы. И с семьей время провести.
– И как там?
– Прекрасно. Все на высшем уровне. Номер, питание, обстановка. Я в подобных местах еще никогда не бывал. Мы там даже медосмотр прошли.
– Его все проходят, кто бывал в «Астре».
– Все?
– Ну а почему нет? Говорят, там лучшее медицинское обслуживание в стране. Так что почему бы не воспользоваться такой возможностью. И что тебе сказали, здоров?
– Как бык, – распрямил плечи Юрий Георгиевич. – Ну а вы как тут без нас с Зельциным, справляетесь?
– Ну, куда же нам, бедным, без вас, любимых, – засмеялась Елизавета Денисовна. – Каждый день считали до вашего возвращения. Провели несколько испытаний, но пока все неудачно.
– Ничего, поскольку мы вернулись, работа пойдет. У меня такое чувство, что мы близки к решению. Вертимся около него, и нам не хватает одного маленького шага.
– Максим Михайлович собирает завтра общее совещание. Должны быть все, вот и расскажешь о своих предчувствиях. Ты домой собираешься?
– Нет. Сегодня важный матч. К нам «Сибирские медведи» приезжают. Мы с Рустэмом договорились пойти посмотреть. Хочешь с нами?
– Почему бы и нет? Дел на вечер у меня не запланировано, так что с радостью присоединюсь.
– Тогда давай через тридцать минут встретимся у выхода.
– Договорились.
* * *
Юрий Георгиевич подошел раньше всех. На часах было без десяти минут шесть. Время до встречи он решил провести в кафетерии.
Поскольку рабочий день близился к концу, в зале сидело всего несколько человек, расположившись за столиками в дальнем конце зала. Официант, лениво поприветствовав Юрия Георгиевича, предложил ему меню, на что профессор попросил только чашку крепкого кофе.
«Почему же только семейные пары? – думал Юрий Георгиевич. – Какой в этом может быть смысл? Чем я лучше Михаила Петровича или Елизаветы Денисовны? Они работают не меньше, чем я или Рустэм Амирович, но им не дают путевки только из-за отсутствия супруга. Разве это справедливо? Разве это не дискриминация? Ведь каждый сам вправе выбирать свою судьбу – вступать в брак или нет, рожать детей или нет. Нельзя же из-за этого вешать на людей ярлыки, мол, если нет мужа или жены, значит дефектный. Наличие «половинки» никак не может сказаться на профессиональных навыках человека, на его трудолюбии и усердии. Конечно, нужно пропагандировать нормальные семейные отношения, деторождение. Ведь, в конце концов, одними из первостепенных целей человека являются продолжение рода, передача знаний, накопленных годами, потомкам. Но нельзя же при этом делать из человека изгоя только за то, что он придерживается холостяцких взглядов на образ жизни. А может, есть что-то другое, – к Юрию Георгиевичу снова вернулось то чувство тревоги, которое он испытал после разговора с Котовым еще до командировки. – Может, в этом есть иной, скрытый смысл…»