Алёшкин подошёл к столу и, сняв трубку с полевого телефона, попросил ответившего ему «Ястреба» соединить с «Шестым». Услышав в трубке голос комдива, Борис доложил:
– Товарищ «Шестой», докладывает «Тринадцатый» (это был код начсандива). Только что вернулся от «Двадцать пятого» (код 51-го стрелкового полка). Завтра выезжаю к «Двадцать шестому» (код 41-го стрелкового полка). У «Двадцать пятого» всё благополучно, вероятно, начнут с завтрашнего дня. … Да, полностью. Камеру заканчивали, когда я уезжал. Да. … Здесь? Простите, я только что приехал, ещё не видел. … У вас? Значит, уже передачу закончили. А, уехали. Слушаю… Нет, не видел. Есть! Слушаюсь! – и Борис положил трубку.
– Спрашивал, не встречал ли я вас. Сказал, что только что у него были Перов и Фёдоровский, докладывали о сдаче-приёмке медсанбата. Ругался, зачем в траншею лазил, приказал больше этого не делать, – передал Борис Марченко содержание своего разговора с комдивом.
– В самом деле, незачем тебе ходить по окопам, не дело это начсандива, храбрость нам свою показывать не нужно. Ну, ладно, ужинай да отдыхай, а я поеду в штаб. Завтра, может быть, в 41-м полку увидимся, я тоже туда собираюсь. Пока, – и Марченко, сидевший у стола в шинели, надел свою пограничную фуражку, с которой он пока ещё не расставался, и вышел из комнаты.
Почти сейчас же появился с дымящимся котелком Венза, а за ним с чайником и Игнатьич. Джек, увидев Игнатьича, приветливо постучал хвостом, однако с места не встал.
Борис с удовольствием принялся за ужин, состоявший из большой котлеты и более чем полкотелка хорошо намасленной гречневой каши. Игнатьич, поставив чайник на стол, обратился к Алёшкину:
– А наш новый-то командир, видать, человек вредный…
– Это ещё почему? С чего ты взял?
– Как же, во-первых, потребовал, чтобы Скуратов немедленно переселился. «Я, – говорит, – только с комиссаром согласен вместе жить, да на новом месте и с ним мы будем жить отдельно, а устраивать у себя общежитие не желаю!» Младший лейтенант уже в штаб переселился. А потом, видишь, и Джек ему не угодил. Правда, Джек, этот чёрт проклятущий, при каждом появлении нового комбата ворчать начинал, но ведь не кусал же его! Так нет: «Чья это собака? – говорит, – Начсандивовская? Ну вот, пусть и поселяется вместе с ним. Увести немедленно или вон, – говорит, – на улицу, под крыльцо поселить». Ну, мы с Вензой сюда его привели.