Взять под контроль девчонку и утащить в укромное место родового замка не составило особого труда. Исключительный дар Юниль рос вместе с ней. Теперь она могла подчинять собственной воле разумных с невысоким показателем интеллекта и без установленной нейросети.
Оказавшись в удаленном подвальном помещении, она приковала жертву к стене с помощью заранее приготовленных захватов и освободила её сознание из ментального плена. Девушка громко закричала, но горячий поцелуй заткнул её рот. Легкое летнее платьице вместе с прочей одеждой оказалось на полу в виде бесформенной кучи тряпья. После чего испуганная пленница была с ног до головы буквально вылизана именинницей. Ловкие пальцы Юниль проникли во все возможные отверстия на её теле, дразня и возбуждая. Постепенно ласки стали грубее и доставляли прикованной к стене девушке уже не удовольствие, а боль. На пальцах мучительницы возникли длинные призрачные когти, оставлявшие глубокие кровоточащие раны на белоснежной коже юной аграфки.
Однако на быструю смерть жертва рассчитывать не могла. Мучительница была прекрасно осведомлена обо всех анатомических особенностях существ своей расы и не только своей. Жизненно важные центры она обходила стороной своими еле видимыми, но весьма острыми коготками. Но в то же время ей было доподлинно известно, как сделать так, чтобы мучимое ею существо испытало особо сильную боль. Боль, доводящую разумное существо до сумасшествия. О, как же приятно ощущать эту чужую боль, трансформированную в высшую форму блаженства!
Довести задуманное до логического завершения у извращенной садистки на этот раз не вышло. В коридоре подземелья случайно оказался один из слуг. Привлеченный громкими криками он заглянул в помещение, где развлекалась именинница. Вид кровавой сцены буквально шокировал мужчину, однако это не помешало ему вызвать дворцовую охрану.
Примчавшиеся мордовороты спеленали мучительницу и по воле отца определили под домашний арест. Её жертву освободили от захватов и поместили в медицинскую капсулу.
Широкий скандал хоть и с трудом, но удалось замять. «Невинная» шалость дочурки стоила её отцу герцогу Мэнилайя огромной денежной суммы, выплаченной родителям пострадавшей в качестве виры. Кроме того, высокородный аграф лишился права свободного посещения императорского дворца, что для высшего аристократа империи Таори является весьма суровым наказанием.