Она упала на подушку и стала тихонько напевать колыбельную, которую пела ей мама в моменты грусти и слез. Каныкей напевала ее всегда, когда на душе скребли кошки, а жизнь казалась серой и безрадостной. Бесхитростный мотив песенки уносил мыслями в детство, в светлую беззаботную пору, напоминал о теплых маминых руках и горячей родительской любви. Ритуал не подвел и сегодня: веки отяжелели и она погрузилась в крепкий сон без сновидений.
Проснулась она от дразнящих запахов, доносящихся с кухни. Пахло свежеиспеченным хлебом. Сквозь прозрачный тюль робко пробивалось солнце, за окном шумел город и казалось, что все грустные события остались во вчерашнем дне. Каныкей сладко зевнула, соскочила с дивана, подошла к окну и зажмурилась. Снег, лежащий повсюду – на козырьках подъездов, на ветвях деревьях, на земле – ослепительно сверкал под лучами солнца: девственно-белый, воздушный, еще не успевший подтаять и оскверниться грязью.
– Проснулась? – раздался с кухни бодрый голос хозяйки. – Идем завтракать! Будем пить чай со свежим хлебом и сметаной.
Каныкей улыбнулась и радостно потопала на кухню. Настроение, несмотря на безвыходное положение, было приподнятым.
Но за завтраком случилось то, чего она боялась больше всего.
Каныкей намазывала на горячий хлеб густую сметану, слизывая языком, как в детстве, подтаявшие капли, когда хозяйка, скроллившая ленту Instagram, внезапно воскликнула:
– Ты ж смотри, что творится! Очередное убийство, да еще какое!
Сердце Каныкей мгновенно перешло на скоростной ритм. Она хотела что-то сказать, но горло разом пересохло, а язык будто прилип к небу. Ей казалось, что пожилая женщина слышит громогласные удары ее сердца.
– Молодая женщина убила мужа и свекровь и скрылась с места преступления, – громко зачитала шокирующую новость Роза апа, – милиция разыскивает подозреваемую. Смерть наступила в результате отравления цианистым калием. Вай-вай! Это же какой безжалостной надо быть, чтобы цианидом-то людей травить.
Каныкей мигом потеряла аппетит и отставила нетронутый кусочек хлеба в сторону. Руки ее слегка подрагивали.
– М-да… Бедная женщина, – невпопад ответила она, напряженно глядя в окно, и не решаясь посмотреть в глаза хозяйке квартиры.
Та вдруг замолчала, подняла голову и пристально взглянула на девушку из-под приспущенных на нос очков. Каныкей отвела взгляд от окна, встретилась глазами с пожилой женщиной и все поняла: Роза апа сопоставила факты и заподозрила неладное. Что теперь-то будет? Вызовет милицию? Поднимет крик и позовет соседей? Ударит ее сковородкой, как опасную преступницу?