Стараясь не делать резких движений, Эрик осторожно потрогал макушку. Ощущение горячего и липкого на ладони его не обрадовало. Кровь. Он попробовал припомнить, хоть, что-нибудь из своего, судя по свежей кровоточащей ране на голове, недавнего прошлого. Получилось не очень. Тогда решил разобраться с настоящим.
– Кто здесь? – не узнав собственного голоса, сипло спросил он у темноты.
*«Сделать подушку» (сленг) – погасить скорость парашюта путем вытягивания строп управления и изменения тем самым траектории полета.
**Клеванты – матерчатые кольца, сшитые из капроновой ленты с петелькой или колечком для привязывания к стропам управления.
– Хто-хто… – сварливо отозвался невидимый некто. – Вестимо, хто – колодник.
– Кто? – переспросил Эрик, не без труда приняв сидячее положение.
Таращась в непроглядную темень, он силился разглядеть говорившего, но, как и прежде, не увидел ничего кроме начинки квадрата, сделавшего Казимира Малевича всемирной знаменитостью.
– А где это мы? – так и не дождавшись ответа, продолжил расспрос Эрик.
– От ить, – проворчал голос, дивясь неосведомленности собеседника. – Игде? Вестимо, игде – в княжьем порубе.
Что за бред? Поруб? Колодник? Да ещё и диалект у товарища какой-то своеобразный. Но тут Эрику стало не до рассуждений – его накрыла такая мощная смрадная волна, что даже дыхание перехватило. Надо полагать, к нему вернулось обоняние по необъяснимым причинам временно отсутствовавшее. Ноздри резанул запах давно немытого тела, мочи и… В общем, воняло здесь, как в общественном сортире на захудалом полустанке. Но дышать-то все равно как-то надо было.
После вынужденной паузы на адаптацию к специфическому аромату, Эрик вернуться к прерванному диалогу с колодником.
– Эй, ты! – грубовато окликнул он невидимого соседа. – Как я сюда попал?
– Как-как… – отозвался голос из тьмы. – Как все, так и ты… Крышку, вона, сдвинули, да тя сверьху скинули.
И сам же рассмеялся собственному примитивному каламбуру. Однако Эрик перл доморощенного юмориста не оценил – не до того было.
– Погоди-ка… – слегка оторопел он. – Так мы что – в яме, что ли?
– А-то игде жа? Сказано жа, в порубе княжьем.
Что за хрень здесь творится? – задался вопросом Эрик.
– Слышь, рифмоплет, – снова обратился он к скрытому темнотой собеседнику, – много тут еще народу или только ты да я, да мы с тобой? Ни черта ж не видно.