Сергей
Отец сел в машину и уехал. Что же, есть время подбить клинья к его медсестричке. Но прежде поднимаюсь в его кабинет. Когда к нему заходил, заметил папку с личным делом на девчонку. Интересно будет изучить. Открываю кабинет припрятанным ключом, захожу. Эта папка по-прежнему на столе. Открываю. Читаю. Сирота, почти как я. Увлечения… вообще не совпадают. Чем же она отца привлекает? Зачем ему эта неопытная девчонка? Судя по сведениям, у неё и секса никогда не было. Неужели отца на таких потянуло?
Покидаю кабинет, машу напоследок камере. Отец по-любому узнает, что я был в его кабинете – весь дом напичкан камерами слежения. Интересно, Алиса об этом знает?
Решаю не терять время, ищу девчонку. И почему её так называю? Ведь младше меня всего на четыре года, даже чуть меньше. А отца почти на двадцать три!
Нахожу её в библиотеке. Заговариваю с ней. Могу соврать про увлечения, но ведь может понять, что я лгу. Не станет доверять. А мне, чтобы позлить отца, нужно добиться её доверия.
Алиса сразу догадывается, что с отцом не ладим. Говорит об этом. Отвожу глаза. Смотрю на камин. Единственная вещь, что мне всегда здесь нравилась.
– Жаль, что не сезон и камин не растоплен, – произношу. – Это единственное, что несет тепло в этом доме и радует. От отца тепла я никогда не видел.
Произносит с сомнением:
– Неужели в детстве…
Поворачиваюсь, холодно говорю:
– В детстве я не знал отца. Первые одиннадцать лет своей жизни я провёл в детских домах, затем меня забрала бабка. С отцом я встретился впервые, когда мне было четырнадцать лет.
Удивлена:
– Но почему?
Встаю:
– Не важно.
Протягиваю ей руку:
– Пойдем со мной.
– Куда?
– Недалеко.
Сомневается. Усмехаюсь:
– Не бойся, не укушу.
Алиса
– Куда ты меня ведёшь?
– Хочешь знать, что здесь происходит? Про моего отца знать хочешь?
Хотя и молчу, но по моему виду понимает, что да.
– Тогда просто со мной иди.
Приводит меня в оранжерею. А там птички поют. Их пение и благоухающие растения успокаивают нервы…
Присаживается на корточки перед цветами.
Недоумеваю:
– Ты хотел показать мне розы?
Вздыхает.
– В саду и оранжерее только они – один сорт. Называется «Полина», – он гладит бутон, потом поворачивается ко мне, смотрит пристально. – Так звали мою маму.
Опускаю глаза. Тихо спрашиваю:
– Она умерла? Давно?
– Да. После моего рождения не прошло и недели. Её убили.