«Она просто мимолетное мгновение», – твердил мой рассудок до тех пор, пока я не свернул к ближайшему пабу. Когда я подъехал, машина Райана уже была на парковке. Запах спиртного и перегара окутал меня с ног до головы, когда я вошел внутрь.
– Я взял нам виски. Ты выглядишь паршиво, – подметил друг.
– Я за рулем, – ответил я, устало присаживаясь к барной стойке.
– Тебе ехать пару кварталов. Тем более у нас есть повод.
Пока бармен принимал у нас заказ, я засмотрелся на висящие в заведении картины.
– О чем задумался, Ван Гог? – вывел меня из задумчивости друг.
– Все о том же: когда люди начнут ценить искусство? – с насмешкой ответил я.
– С каждым днем ты все больше становишься похож на обезумевшего художника. Надеюсь, что твоя жизнь сложится лучше, чем у многих классиков.
– Ты же не просто так позвал меня. – Я посмотрел на него. – Твои интриги мешают мне спать по ночам.
– Извини, в следующий раз я предупрежу тебя за несколько дней, – смеясь, ответил Райан.
– Да, будь добр.
– К делу, – начал Райан, отпив из бокала виски, а затем продолжил: – Уже несколько дней я общаюсь по интернету с одной девушкой. Мы договорились встретиться после того, как я приеду с научной конференции.
– Хочешь быстрее покинуть клуб девственников?
– Уверен, что я сделаю это быстрее тебя.
– Даже не надейся. У тебя просто нет шансов.
– Девушки любят умных парней, – гордо подметил Райан, но я тут же принял бой.
– Напористых больше. К слову, о девушках. Ванесса снова в городе. Мы провели с ней выходные.
Райан чуть не поперхнулся напитком.
– Не думал, что она вернется. Так вы с ней вместе?
– Еще нет, но скоро она будет моей.
Когда тело разгорячилось до приятной ломки, я остыл. На улице стемнело. Моя поездка затянулась намного дольше, чем планировалось, поэтому я направился в сторону дома под оглушительные басы гитары, доносящиеся из колонок.
Когда я переступил порог, отец сидел в гостиной на диване, словно поджидал моего возвращения.
– Где ты был? – спросил он угрожающим тоном.
Его взгляд был таким же притупленным, как и мой. Я знал, что он не заметит, что я пил.
– На тренировке. Скоро чемпионат, – ответил сухим тоном, но отец решил добить меня:
– Наконец-то займешься чем-то полезным вместо рисования.
Я сжал руку в кулак и сделал несколько вдохов и выдохов, стараясь сохранить спокойствие. Его слова всегда сводились к одному – моей никчемности.