– Вот эти искры я и увидел. Мы с Любушкой далеко были, когда у меня по голове что-то блыснуло. Я как почувствовал, что это меня шарахнуло. Я даже вскрикнул, да, Любушка?
– Да, мой хороший, – нежно проворковала кикиморка.
Санька шёл за Лешим, взявшись за кончик поданного ему прутика. Сам бы он точно дороги не нашёл, ибо темень стояла кромешная, а тропка виляла меж деревьев. Стволы Санька видел уже тогда, когда они мелькали мимо. Именно мелькали…
– «Странно», – подумал Санька. – «Мы быстро идём, или в глазах рябит?»
– А оказалось, это ты проявился, свет наш, сокол ясный.
– Ты это чего? – Спросил Санька. – Какой я тебе «сокол»?
– Мы тебе потом всё расскажем, – затараторила кикиморка. – Ты, главное, водяного убеди.
– То прикажи, то убеди… Как-то вас не понять, – пробормотал Санька.
– Почти пришли, – произнёс Леший. – Вон видишь, пенечек светятся. Это я тебе его подсветил. Вот на него иди, только осторожно, там коренья кое где.
– Ах, млять! – Санька стукнулся мизинцем босой ноги о что-то выступающее из земли. – Спасибо!
Санька на ощупь добрёл до маленького пенька и услышал, что в заводи кто-то плещется, как большая рыба.
– Водяной, что ли? – Спросил он, вглядываясь в темноту.
Плеск стих.
– Кто это меня спрашивает? – Пробулькало в голове у Саньки.
– Это я тебя спрашиваю, уважаемый. Если ты и есть водяной.
– Я то водяной, а ты кто? Человек, что ли? Так не может такого быть, чтобы человеки меня звали, а не боялись. Да и не видят меня они. Кто ты?
– Смотрящий за вами, – рискнул сказать Санька первую глупость.
– Смотрящий?! – Удивился Водяной, но Санька так его и не видел ещё.
Звёзды, отражённые в тихой воде, он уже видел. Но и всё.
– И кто тебя поставил, смотрящий?
– Он, – сказал Санька и вздрогнул от того, что внутрь него проникло нечто.
– Интересно, – сказал Водяной. – И впрямь человек. Странно. Девочки идите-ка сюда. Посмотрите на него.
Поверхность воды вдруг расцвела светящимися кувшинками.
– Ни хрена себе! – Сказал Санька вслух.
– Точно человек! – Воскликнуло сразу несколько прекрасных голосов.
Вглядевшись, Санька разглядел в каждой кувшинке девичье лицо. И это была не кувшинка, а широкий пышный ворот сорочки.
Девичьи фигуры вырастали прямо из воды и вскоре они стояли на её поверхности и капли стекали с облегающих тело светящихся платьев. Под тонкой тканью (?) просвечивались изящные тела, которые двинулись в сторону Саньки.