«Он снова кивнул головой. Что он вынюхивает? Почему ему все это интересно? Кто он такой? Бездна бы его побрала.»
Мои мысли, и наш разговор прервала торговка:
– Вы либо покупайте, либо проваливайте, ишь чего встали и балалакают, лишь товар закрываете от людей.
– Мы возьмем эту ткань. – он показал на ту, что показала нам Ната – Еще вон ту синюю бархатную, и чёрную органзу.
Оплатив покупки, он снова положил мою руку на сгиб локтя и повел дальше.
– Не стоило тратиться. – сказала я
Но он не ответил, а повел к концу ярмарочного ряда, где подруга видела по ее словам божественное алое платье.
– Подождите. – вдруг сказал Граф и отошел к прилавку с украшениями
– Мари, что все это значит? – зашептала подруга
– А я откуда знаю? Сама ничего не понимаю. – так же тихо ответила я
Он вернулся с двумя коробочками, обернутыми в бумажный пакет, и протянул их нам.
– Вот держите подарки. Откроете дома.
– Но Граф … – начали мы хором
– Никаких «но». У меня хорошее настроение и погода отличная. Я, что уже не могу сделать по незначительному подарку, двум прекрасным дамам, что меня сопровождают?
Дамы покраснели, а люди стали шептаться и с интересом поглядывают на нас.
– Интересно, о чем они шепчутся? – спросила Ната
– О том, что Граф завел двух новых любовниц, которые ублажают его одновременно. Ведь он такой лакомый кусочек. – ответила я тихо
Естественно, мы покраснели, а он же успел отойти недалеко вперед, мне пришлось его догонять и останавливать. Взяв его под руку, я зашептала:
– Что это значит? Вы хоть понимаете, что теперь о нас будут думать?
– Они будут думать только то что я им позволю. И ты это знаешь. Так что не беспокойся о своей репутации она и так не слишком чистая. А эти подарки всего лишь плата за оказанную вами услугу.
– Что за услуга?
– Кто-то ворует из казны, и ты найдешь кто это.
– А раз я приняла уже «подарок», то и отказаться не могу?
– Ты умная ведьма.
– Что-то мне так не кажется. – пробурчала я себе под нос
Мы продолжили путь. Ната шла немного позади, как и подобает. Если честно меня это раздражает, она такой же человек, как и я, так почему она может нести покупки или мыть полы, а я нет.
Что-то пошло не так и в груди зазвенела тревога. Я поняла, что не хочу идти к этому платью. Что-то меня пыталось остановить, но что я так и не поняла и в первый раз не прислушалась к своему внутреннему голосу, который уже не звенел, а орал благим матом на непутевую меня. А когда увидела торговку, поняла, что надо было не тормозить, а бежать. Бежать! Куда угодно, без оглядки, лишь бы не видеть ее, лишь бы не пробудить воспоминания. Но не успела я подхватить юбки и спастись бегством, как торговка заорала: