– Это «потом» сколько живу, столько и слышу. Мне двадцать три года, а я хожу в пальтишке из шинельного сукна мужа. Мне бы в шубке норковой покрасоваться пока молода да пригожа, а я в шинельном сукне и в пир, и в мир, и в добрые люди.
– У других и этого нет…
– И я об этом! – выкрикнула Лиза. – Почему, я спрашиваю, мы так хреново живем? Мы что, прокляты? Почему мы, победители, живем хуже во сто крат побежденных? Сказать, что наш народ ленив и туп, не скажешь. Он трудолюбив и талантлив. Значит, такие руководители, что постоянно наш бронепоезд в тупик загоняют, а потом оттуда пятимся вслепую. И опять тупик.
– Наша страна в окружении… – несмело пыталась Валентина Ивановна сказать то, что знает из телевизора и прошлых политинформаций. – Армия сколько требует. Другим странам социалистического лагеря надо помочь стать на ноги.
– Господи! Мама! Да очнись же ты! Посмотри кругом! Поверь мне, дурочке, как только нас клюнет жареный петух, а он обязательно клюнет, тогда наших, так называемых братьев, сестер, друзей по лагерю, как корова языком слижет! Все слиняют и продадут нас с потрохами!
– Ну, не знаю… Может, и так. Может, ты и права.
– Еще как права!
– И что теперь делать предлагаешь?
– А ничего!
– Что, так все и оставить?
– Так все и оставить! Если сразу и много дать нам воли и всего человеческого, то мы сойдем с ума, взбесимся. Нас понесет обязательно не туда, и мы разрушим то малое и доброе, которое живет в нас сотни лет. Мы тогда не приобретем то, что нам хочется, и потеряем то, что имеем.
– Не так и мало мы имеем, – встрепенулась Валентина Ивановна. – У нас ракеты, свои самолеты, поезда и пароходы тоже прекрасные. Лучшие писатели – русские! Один Пушкин чего стоит!
Лермонтов! Некрасов! Пусть спорный Есенин, а мне он очень нравится! Такая задушевная лирика. «Клен ты мой опавший, клен заледенелый…», «Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло…» Разве не тронет даже зачерствевшую душу его «Письмо к матери»? Без этой песни и Сличенко был бы другим. Что и говорить, много у нас хорошего. А какие самоотверженные русские воины! Их не надо приковывать цепями к пулемету, они и без цепей не уйдут с позиций. Хорошие у нас люди, чего уж тут говорить!
– Кто бы спорил, мама! Только почему-то с хорошими людьми обращаются по-скотски: труд, труд, труд! Войны, кровь, труд – и больше ничего ему не светит!