Когда я впервые оказалась в своей квартире, подумала: и куда я буду складывать весь свой хлам? И ответом на этот вопрос был другой вопрос: почему я должна хранить свой хлам? И что со мной не так, если я хочу балкон для того, чтобы хранить там старые вещи, ненужные книги и велосипед? Неужели нельзя жить «нормально» и желать балкон – для себя, для того, чтобы проводить на нем время, читать книгу, выращивать цветы, пить кофе?
Именно этот вопрос задает Алина. Только ее вопрос звучит без возмущения и претензии. Звучит он так: кто мы? И почему мы обращаемся со своим пространством таким образом?
В ваших руках – удивительная книга. Сама Алина называет ее выставкой, и я согласна с этим определением. Эта книга – необычная выставка. На выставках посетители ходят и смотрят картины, объекты, видео, иногда взаимодействуют с ними (если это указано в инструкции). Потом оставляют или не оставляют отзыв в гостевой книге и уходят. Эту книгу-выставку можно носить с собой в сумке или кармане, можно ее забросить на балкон к остальному хламу.
А еще эта выставка говорит с ее читателем, говорит о пространстве, теле, языке. И о том, как все мы живем здесь и сейчас. Живем в вещах прошлого и смотрим на горизонты будущего. Испытываем раздражение и хотим отодвинуть ковровую дорожку, чтобы увидеть, что там за ней. Бегут кони? Солнце встает над рекой? (См. главу «Смотреть – значит ждать».) В этой книге есть место всему и прежде всего – памяти и истории читателя. Когда я редактировала эту книгу, я все время хотела говорить о повседневности, в которую я сама погружена. В некотором смысле все, о чем я здесь написала, я вспомнила благодаря книге Алины. Эта книга – о человеке в пространстве, времени и языке.
Я родилась в маленьком сибирском городе и за свою жизнь побывала во множестве российских городов. Скиталась, путешествовала, ездила в командировки и на заработки. Я ездила и замечала, что города – от Южно-Сахалинска до Калининграда – имеют общие черты. Дело даже не в архитектуре: дореволюционные постройки, бараки, сталинки, хрущевки, капром, самозародившиеся строения. Дело было в общности организации самого пространства. Например, во Владимире, если идти из центра на вокзал, весной и осенью можно попасть в ужасную грязь, а в любое время года – в брошенность и запустение. Наблюдая за городами, их устройством, я пыталась найти логику и связность их организации. В конце концов я пришла к выводу, что связность пространства постсоветских городов, как бы это парадоксально ни звучало, заключается в повторяющихся разрывах, пустотах и неустроенности. Мне потребовалось несколько лет путешествий, чтобы примириться с алогичностью и пористостью пространств, в которых мы живем. И некоторое время на то, чтобы полюбить их. Освоить, как пишет Алина в своей книге.