Улыбнувшись, подошёл к Мальвине и расплатился с ней копейка в копейку. В кармане набралось изрядно мелочи, и я решил – отдам всё Ане. Брать себе домой девочку я был не готов, ещё меньше был готов принять участие в судьбе явно нездорового ребёнка. Хотя, это, конечно, был бы поступок настоящего мужчины, но поделюсь мелочью, чтобы хоть как-то ей стало полегче.
Обернулся вовремя, чтобы увидеть то, что заставило закипеть моё похмельное сознание. Если бы был предохранительный клапан, то все окружающие услышали бы свист.
Худой и рябой нескладный парень лет девятнадцати сидел на соседнем от того места, под которым жевала Аня. Его нога в тяжёлом ботинке покачивалась совсем рядом с девочкой, как вдруг изменила траекторию и ударила ей в лицо. На мгновение я потерял дар речи.
– Ай! – воскликнула девочка и, зажимая разбитый нос рукой, выскочила на улицу.
– Ах, ты!…
Это уже я выдохнул, но дальше слов не нашёл цензурных. Сам не заметил, как оказался рядом с рябым, схватил его за грудки, вздёрнул вверх. Парень оказался дрыщем и легко оторвался от пола. Его стул полетел в сторону.
– Ты что творишь, паскуда? – прорычал я ему вопрос.
– Я случайно! – завопил он полузадушенно, ворот замшевой куртки перетянул ему горло, – Пусти!
Внутри всё ещё плескался адреналин, больше всего хотелось дать рябому в морду, но я не решался это сделать. У меня поставленный удар бывшего боксёра, а парень оказался вблизи подростком лет шестнадцати. Сложно сказать, что с ним сделает мой прямой в челюсть. Рябое лицо накидывало несколько лет, но ломающийся голос и субтильное телосложение выдавали его.
– Он на работе. Отпустите его, – в наш интеллектуальный диалог вступила Мальвина, говорившая сейчас спокойней, чем, в первый раз, – Этот ставит таких Ань на точки попрошайничать. Если он не сделает дневную норму, его и без вас поколотят.
Я перевёл затуманенный яростью взгляд на женщину. Она кивнула мне.
– Да, – подтвердила она, – Мы видим тут этих Ань годами. Они все наркоманки. Попрошайничают, пока не вырастают в девушек, потом – на панель.
– Она же просто больной ребёнок, – прохрипел я, но начал опускать парнишку, – Какая проституция?
– Самая обычная, – ответила мне голубоволосая женщина, – Вы спровоцировали его, сняв попрошайку с точки.
Слова Мальвины не отменяли того, что рябой ударил в лицо ребёнка, но и весь мой боевой запал пропал. Этот тощий, рябой парнишка сам жертва. Вообще непонятно, почему из мирного и респектабельного меня сегодня так и прёт агрессия… И паранойя. Ну, выключили свет, ну, подсела за стол долбанутая женщина и это заставило меня потерять контроль над собой. Такие случаи начались, кстати, после контузии, полученной ещё в юности. Как ни крути, это травма головного мозга. Пока трезвый, это не даёт никаких последствий, а вот сейчас под ударной дозой крепкого алкоголя передавились какие-нибудь там важные сосуды в голове, и всё, получи обострение.