– Ясно, – кивнула, мысленно выругавшись на себя. Это ж надо было так опростоволоситься, чего наговорила, а те и рады стараться… но утки же не дохнут, может, не так всё страшно, – а симптомы какие? Ну, если орех съесть или утку?
– Кто ж вонь такую есть станет, – удивился лекарь, вытаращив на меня свои глаза, – я настойку делал, проверял так ли слухи верны. Дал одному пропойце, так у него живот крутило пять дней.
– Может, причина в другом была? – не сдавалась я, пока у меня в голове никак не укладывались поступившие сведения.
– Сохранилась у меня та настойка, могу воинам налить, – тут же предложил Виллум, его ученица, удивлённо распахнув глаза, ошеломлённо ожидала моего ответа.
– Нет, по-другому решим, – задумчиво проговорила, ломая голову, как теперь быть с этой птицей и прочими продуктами, которые со слов лекаря ядовиты, и наконец определилась, – Бергит, скажи Арену, пусть орех, утку и прочие заготовки несут в замок, одной партией отправим на продажу, – тотчас добавив, – полежит пока в подвалах.
– Скажу, госпожа, – с облегчением выдохнула девушка и тут же кинулась к двери, пришлось срочно остановить исполнительную помощницу.
– Подожди! У дверей своей комнаты я увидела девушку: тёмные волосы, худенькая. Она, заметив моё появление, сбежала.
– В руках клубок был? – уточнил Виллум, деловито расставляя колбочки и бутылочки. На мне всё ещё оставались небольшие раны, и каждый вечер лекарь проверял их, а если требовалось – обрабатывал.
– Не знаю, не увидела, слишком быстро сбежала, но одета была богато.
– Ханна, старшая дочь Гуннара, – потряс меня своим ответом Виллум, сообщив такую важную новость будничным голосом.
– Дочь Гуннара? Бывшего главы? – всё же уточнила, с трудом удержавшись на месте, – дочь твоей сестры? Тогда почему ты молчал?
– Нет, дочь от первой жены, она умерла родами, дав жизнь этой несчастной. Спустя три года Гуннар взял мою сестру, и она родила ему сына, – пояснил Виллум, но легче мне не стало.
– Но почему ты мне не сказал?! – снова потребовала. Покопавшись в доставшихся мне в наследство воспоминаниях, я ничего не нашла о Ханне, и это было странно.
– Девица больна. Владычица лишила её разума, и Ханна редко покидает свою комнату. Моя сестра пыталась с ней поговорить, да и я несколько раз приходил, но та и слова не вымолвила. Странно, что сейчас вышла из башни, её нянька не предупредила.