– Костя! Я врубился, как расшифровывается название нашего многострадального государства.
Костя обернулся ко мне со скорбной ухмылкой. Он тоже проникся горечью момента и понимал, что смех будет с привкусом полыни.
– Строили. Строили! Строили!!! Развалилось…
Крыть было нечем. Девчонки опустили глаза.
Глаза упёрлись в грязный пластиковый кулёк, лежащий посреди аллеи. В принципе, мусора вокруг хватало, и удивляться будто бы нечему. Но! Кулёк шевелился. Подошли ближе. Кулёк ещё и пыхтел! Инга присела и аккуратно раскрыла его кончиками пальчиков в велюровых перчатках.
– Ребята, тут ёжик!
– Разве они ещё не спят? – удивилась Дуся.
– А это ёж-шатун! – сострил я.
Костя потянул носом воздух. Поверх неубиваемой нотки дихлофоса устойчиво пасло алкоголем.
– Тут какая-то липкая шняга, – инспектор Дуся сменила инспектора Ингу. – А ещё осколки.
Она извлекла самый крупный: добрые две трети плоской стеклянной фляги с куском грязной импортной этикетки.
– О, это Baileys, – разглядела Инга знакомую этикетку, – мой любимый ликёр! Виски, сливки, сахар, шоколад. Как жаль, что кто-то его разбил.
– Здесь ёжика может переехать машина. Надо перенести зверя под кусты, – предложил рассудительный Костя, предварительно записав на подкорку нелепое буржуйское слово «бей-лис», хотя никаких лис он, конечно же, бить не собирался.
Сказано – воплощено. Выпустили ежа под облезлый кустик. Тот на секунду замешкался, потянул носом воздух и ломанулся обратно к луже ликёра.
– Мда, логичнее кулёк с остатками ликёра переместить под кустик, – подкорректировала Инга сырую идею приятеля. – Тогда ёж уберётся с дороги сам.
Так и сделали. Ёжик сделал круг и вернулся на пожухлую травку. Юркнул в кулёк и умиротворённо засопел.
– Банкет продолжается, – констатировал Костя.
– Для одной маленькой хари этого слишком много, – пожаловалась Дуся.
– И что ты предлагаешь? – улыбнулась Инга.
– Тоже что-нибудь намахнуть! А, ребята? Или нет, лучше чего-нибудь сожрать!
Прогулочный темп компании возобновился, чтобы тут же замедлиться. Квартет уловил долетевшую откуда-то тонкую нотку жареного мяса. Праздник носа был неуместен в вышеописанных декорациях, но физиология авторитетно заглушила миазмы сознания и потребовала развития этого праздника, а именно – банкета для языка и желудка. Деньги у нас были. Дело за малым – на время перевоплотиться в чутких псов и выжловок с разбуженными инстинктами. Вычислить шарманщика. Простите, шашлычника.