Четыре стула отодвинуты, пятый валяется на боку. На других, в позах, как накрыло, застыли колоритные фигуры новых предприимчивых хозяев этой говённой планиды, вот прямо тут, в пьяном угаре и на нетрезвом ходу синхронизирующиеся с актуальными правилами игры перестраиваемой экономики.
В довершение картины одна портьера оказалась сорванной, обнажив засиженную мухами фрамугу. Откинутое стекло само лоснилось жиром многолетней грязи. Оттого из вельможного кабинета сирь потрёпанной ветрами антропосферы не мозолила глаз. А раз так, то нет и никакого стимула делать мир лучше, достаточно, чтобы хорошо было самому вельможе.
– Ну, давайте знакомиться. Вот моя визитная карточка.
«Серов Аристофан Абдулович, – читаем с Костей в четыре глаза, – генеральный директор». То, что надо!
– У нас тут день рождения одного ответственного товарища… – помялся директор. – Виски будете?
– Будем, – кивнули мы, но, увлечённые последующей беседой, напиток так и не пригубили.
– Наша работа поставлена чётко. Мы завозим товар. Идейные комсомольцы берут его на реализацию. Продал – не продал, меня не колышит. Не умеешь продавать – не берись вообще. Тридцатого числа будь любезен.
– А если в месяце тридцать один день? – на всякий случай спросил я.
– Какой тридцать один день? Я сказал: тридцатого числа, – настаивал Серов.
– В последний день месяца?
– Да. В последний день месяца, – кивнул он.
– Значит, и тридцать первого числа можно?
– Можно. Значит, запомните! Тридцатого числа! – упорно гнул своё Серов.
– А если что, вернуть товар можно? – спросил Костя. После фиаско с пельменями мой друг не расслаблялся.
– Можно, – кивнул Серов. – Но!
– Упаковка?
– Угу! Коробка должна быть в целости и сохранности. Ни один уголок не замят, скотч невредим. Найду дефект – придётся оплачивать.
– А что вообще есть? Что посоветуете для начала? – не терпится мне.
– Есть всё. От лезвий «Руби» и «Шик» до холодильников «Атлант».
На последних словах нас с Костей покорёжило.
– Паспорта с собой?
Мы кивнули.
– Сейчас составим договора́. Эльвира!
Мы помялись, переглянулись и потянулись за документиками.
– Эльвира!
Блонда, успевшая оправить юбку, деловито выхватила из наших пальцев бордовые книжечки и исчезла за сдвоенными дверями.
Одно из недооценивших виски существ, полулежащее за столом ближе всех, принялось суетливо приходить в себя. Опрокинулся и покатился ещё один стакан.