– Не спится. Могу лицезреть твой шедевр?
– Боюсь это плохая затея.
– Мне даже дышать запрещено с тобой? Я же аморальный. Да, Тиша? – возмущался до ужаса.
– Нарочно ругаешься? Кристина проснется.
– Справедливости желаю добиться. Другом становится не хочешь. Я в чем виноват? – сокращал между нами расстояние, а потом нарочно захлопнул дверь. Коварный план удался.
– Господи! Что натворил? Замок заедает! А ключ у подруги.
– Да, и будить ее в час ночи, очень плохо. Мне жаль, Тиша. Заночую с тобой. Вместе поместимся?
– На полу лягу. Всё равно долго не сплю, – вся нервничала. От ее тихого голоса, просыпается бешенство.
– Я скотина в твоих глазах? И обязан заставить девушку валяться на холодном паркете. Сейчас осень. Любой проживающий в Питер в курсе насчет пронизывающих ветров. Отопление пока не дали. И ты собралась заболеть? – показывал свое беспокойство.
– Кофтой укроюсь.
– Обойдешься. Ложись на диван, немедленно. Или я выброшу мольберт!
– Сдурел? Кто позволит? – спорила со мной, прям зашипела поганка.
– Выбирай. Или соглашаешься, или с ним простишься! – шантажировал, и она ошарашено выпучила глаза. Неужели победил в схватке. Даже не верится. С недовольством устраивается на подушке. А я укрываю ее одеялом. Эту ночь, запомнишь надолго, голубка.
– Доволен, шантажист? Положи его на место!
– Сердитая Тиша, только не злись. А то становишься еще более красивой, – бросил ей комплимент. И сам разместился на диване.
– Мы не будем спать вместе!
– А где мне ложиться? На балконе? За простуду ты будешь отвечать, – жалостно проронил.
– Хорошо. Тогда возьми другое одеяло.
– Обязательно, художница, – предполагал, как закончится ночь.
Тиша
Сплошной дискомфорт. Сложно отдохнуть, при столь пристальном внимании. Будто очутилась в лесу, вблизи голодного зверька.
– Язык не отсох критиковать?
– Мысли читаешь? Да? Доминик? – нарушила молчание, а потом натянула одеяло повыше.
– Чем не угадил? Богатством? Видимо, непорочная Тиша обожает простых парней. Слушай, а если я завтра милостыню пойду просить, согласишься сходить на свидание? – говорил он с неугасающим огоньком, тогда усмехнулась.
– Не верю, что ценитель толстых банкнот готов сидеть рядом с помойным контейнером. Запачкаться боишься, – шептала в темноте.
– Спорить вздумала? Ты проиграешь? Давай так. Я попрошу денег, на вокзале, но после своенравная художница, отужинает со мной, – заманивал своими речами.