Гулевский был задержан, а потом арестован по обвинению в превышении служебных полномочий.
Вся стратегия защиты Сергея Дмитриевича сводилась к следующему. Его приятель майор ФСБ Игорь Николаевич Астахов, рьяный ненавистник организованной преступности, был не в силах терпеть бессилие правовой системы. Он предложил Сергею Дмитриевичу участие в оперативной игре против Клима.
Майор Гулевский, такой же рьяный ненавистник организованной преступности, согласился на это. С этой целью два отчаянных борца с организованной преступностью разработали операцию по внедрению Гулевского в стан врага. Именно по этой причине состоялся тот знаменательный пьяный разговор в офисе Клима, записанный коварным хозяином кабинета на плёнку. В эту схему удачно вписывалось то, что майор Астахов бесследно пропал, а Клима вскоре убили. В связи с этими роковыми обстоятельствами никто не мог убедительно опровергнуть фантастическую историю Сергея Дмитриевича о частном крестовом походе против климовской ОПГ, организованной Астаховым.
О том, что эта оперативная игра не была санкционирована руководством ФСБ, Гулевский, разумеется, не подозревал и узнал только на следствии. Долгими ночами в камере СИЗО, ворочаясь на жёстком матраце, Сергей Дмитриевич молил бога, чтобы майор ФСБ Астахов вдруг случайно не объявился живым и здоровым. Ему повезло. Астахова так и не нашли.
Самодеятельность двух майоров для руководства обеих организаций оказалась полной неожиданностью и была признана не только противозаконной, но и лютым нарушением любых официальных и негласных инструкций и правил по межведомственному взаимодействию и сотрудничеству.
Но всё же дурацкая версия Гулевского о появлении злополучной записи была лучше, чем обвинение в добровольном содействии организованной преступной группировке. Следствие длилось в течение года, но в связи с исчезновением Астахова и гибелью Клима оно зашло в тупик. Где-то наверху между двумя ведомствами долгое время шли взаимные обвинения в головотяпстве, противодействии расследованию и непрофессионализме. Однако постепенно обе организации пришли к согласию, что в сложившейся ситуации, будет лучше не поднимать шума и не позориться. Потому целесообразней выпустить на волю идеалиста-придурка Гулевского, которому, разумеется, отныне и во веки веков не место в правоохранительных органах. Дело по-тихому «спустили на тормозах», и Сергей Дмитриевич вышел на свободу.