Все ясно. Опять провал в памяти…
Не настоящий, конечно же. Когда нужно, мама вспомнит в деталях события, происходившие лет пять назад. Но если удобно, все очень быстро и легко забывается…
– Мне назначили дополнительную встречу по курсовой. На неделе я работала, было никак…
Морщась от боли, кое-как вывернулась из родных… таких злых и жестоких рук.
Главное – пережить вот этот первый приступ. Потом уже бить не будет.
А к ее крикам и истерикам я уже привыкла…
– Я видела твою курсовую! С кем ты лизалась там у подъезда? Шалава последняя! Хоть подумала, что вас все люди в доме видят?!
Мама выехала из деревни. Но деревня в ней так и осталась жить. Почему-то, самое главное в ее принципах: чтобы никто ничего плохого не подумал. А что творится в твоей жизни на самом деле – мелочи. Главное – хорошо выглядеть!
– Однокурсник меня подвез. Чтобы не замерзла по дороге… И денег сэкономила на билет…
Про билет пискнула так, без всякой надежды. Вдруг, ее жадность одержит верх? И все остальное забудется?
На бегу разулась и разделась. Юркнула в спальню.
Хотелось получить хотя бы секунду спокойствия. Выдохнуть. Вдохнуть. Набраться сил перед новым скандалом…
– Не дай бог, ты мне в подоле принесешь! Из окна выброшу, шлюха малолетняя, поняла меня?! – Крики за дверью никак не утихали.
Вот тебе и первый поцелуй. И первое свидание… Хоть в монастырь уходи…
От обиды вскипели жгучие слезы. Пара соленых капелек выкатилась на щеки…
Да что же такое?! Когда это все прекратится? У меня когда-то будет человеческая жизнь, или придется всегда быть рабыней родительской ненависти?!
– Почему тебя никто не выкинул в окно, когда ты была беременной? – Распахнула дверь из комнаты с такой силой, что чуть не задела по лбу мать. Она еле-еле успела отскочить.
– А ты не оборзела, часом? Думаешь, один раз юбку задрала, и все? Стала большая, взрослая, все теперь можно, да?!
Я ведь люблю ее. Она – моя родная, единственная. Иногда бывает теплой, милой, доброй… Почему сейчас это лицо превращается в злобный, жестокий, похожий на зверя оскал?!
– Я не задирала юбку. Не придумывай, мама, того, чего не было. – Да, рисковала. Да, могла нарваться на новую порцию криков и побоев… Но бесконечно молчать и терпеть – да сколько можно-то? Я же человек, а не собака!
– Не дай бог, увижу тебя еще с кем-то! Убью! Не шучу, Олеся. Убью, своими собственными руками!