Этакая вишенка на тортике из самого неудачного дня, который только можно было придумать.
– Куда же я пойду без тебя, Олесь? Ты с ума сошла? – Бархатные карие глаза – все такие же теплые, добрые, глубокие. И, как будто бы, наполнены искренней радостью – от того, что может меня созерцать.
И только мне известно, какие они лживые, эти карие очи! Ненавижу их! Ненавижу! Еще больше, чем их обладателя!
– Тебя там люди ждут. – Упрямо отвела взгляд в сторону.
– Никуда не денутся. Я их едой обеспечил, дальше – сами.
И потянул меня куда-то вглубь. В святая святых – туда, куда посторонних, простых курьеров вроде меня, никто никуда не пускает.
Там было ярко, светло и тепло. И ужасно. Потому, что мне там – не место. И еще никогда так это не ощущалось, как сейчас – в грязной, сырой, воняющей каким-то болотом одежде.
– Девочки, у кого-нибудь есть тут сменная форма? Поделитесь, мне нужно человека приодеть. Я возмещу, конечно, в двойном объеме.
Пока я плелась, еле переставляя ноги, будто меня вели не в рабочие помещения, а сразу – на плаху, Евгений уже успел надавать распоряжений, о чем-то договориться…
И все вокруг забегали, засуетились… Это вызвало горькую усмешку: харизма Женькина никуда не делась, а только стала сильнее. Он все так же заставлял людей подчиняться, без всяких сомнений…
Вот и я подчинилась. Насилуя себя. Сходя с ума от клокочущих в горле ругательств – шла следом. И не сворачивала.
Лифт – огромный, светящийся, как новогодняя елка, благоухающий каким-то дорогим ароматом… Все в этом здании говорило о роскоши, благополучии, богатстве… И Евгений был частью этого всего.
А я… Опять попала куда-то не в свое седло. Но теперь уж точно знала, что мне здесь – не место, и просто ждала момента, чтобы уйти и не возвращаться больше.
– Присядь, Олесь. Ты чего хочешь, кофе или чая? Чай, наверное, лучше согреет… – Он молчал всю дорогу до своего кабинета, только внимательно меня рассматривал. Ни одна мышца не дрогнула на его лице. Ничто не показало ни жалости, ни отвращения, ни недовольства… Хотя я прекрасно знала, о чем Аверченко думает: зеркальные стенки лифта все прекрасно показывали. Не нужно было обладать даром ясновидения, чтобы прочесть его мысли.
Только закрыв за собой дверь, он задал первый вопрос.
– Ты присаживайся, Олесь. – Так и не выпустил мою руку, подвел к огромному кожаному дивану.