Констебль потупился.
– И где он?
– Кто?
– Грубиян.
– И… и… исчез! Умоляю, найдите его! Найдите и избавьте нас от этого кошмара. Да хранят феи королеву. – Я стала рыться в саквояже, пытаясь дрожащими пальчиками найти пузырек с нюхательной солью.
Никакой соли в саквояже, конечно же, не было. Там был Букля – тихо притаился на самом дне. Но констебль этого не знал. Сейчас он извинится и уйдет. Дожидаться, пока дама примется приводить себя в порядок, неприлично.
Страж порядка, однако, не собирался покидать наше многострадальное купе. Он стоял чуть наклонившись вперед и… Было похоже, что думал, хоть это и не вязалось с историями о Шерлоке Холмсе.
– Могу я попросить уважаемую фею прокомментировать? – выдал яйцеголовый.
Черт… Черт! Черт! Только этого не хватало.
– Все в порядке, – прозвенел колокольчик.
Крылышки загудели, констебля окутало золотым облаком.
– Конечно, – улыбнулся тот светло и счастливо. – Все в порядке! Все в порядке. Все в полном порядке!
И ушел.
От облегчения я забыла, как дышать. Откинула вуаль, полюбовалась на собственное отражение и с удовольствием обнаружила, что сидеть стало значительно легче – хвост исчез, а к фее вновь вернулся голос.
– Я полагаю… – Букля вновь было высунул из моего саквояжа любопытный пятачок, но к нам опять постучали.
– Это когда-нибудь прекратится? Сколько можно нас беспокоить? – Колокольчик звенел мелодично, но рассерженно.
– Поверьте, это ради вашей же безопасности! Я должен знать, что произошло.
– Простите, это моя вина. Уронила сумочку. – Я улыбнулась проводнику, водрузив тяжелый саквояж на колени.
– Хрю… – послышалось из сумки.
– Вот! Я же говорил! Я знал! Слышите? Хрюканье!
– То есть вы утверждаете, что я… – Фея встала, в вагоне поднялся настоящий золотой вихрь, – я хрюкала?!
– Никак нет, госпожа фея! Нет, нет, что вы… Феи да хранят Витту Мудрую, простите! Простите меня. Может, желаете чего? Я… я сию секунду, ваше магичество, только…
– Принесите стаканчик лавандового мороженого, – бросила красавица, жеманно пожав плечиками. – Мне необходимо остыть.
– Да, да! Сейчас… Сию секунду!
– А мне – шоколадного, если можно, – не удержалась я, вдруг почувствовав, что страсть как хочется мороженого!
– Хрю! – послышалось из сумки, да так громко, что проводник едва не упал от неожиданности.
Пришлось фее постараться. Вновь заплясала, заискрилась пыльца, и теперь уже у проводника появилась та самая блаженная улыбка, что была у констебля.