– Во‑о‑о‑он! Все вон из здания суда! Заседание окончено! – кричал лорд Говард.
Бедняга уже видел себя на первых страницах газет, пестрящих громкими заголовками: «Парик-убийца – проклятье фей?», «Колдовство в здании Высшего суда!», «Что случилось с лордом Говардом, или Дело о хрюкающем парике!»…
На господина Хатроу, адвоката, выписанного городом, чтобы помочь мне, несчастной, было больно смотреть. Мы успели подружиться. Молодому человеку не везло: едва начал практику, и уже три проигранных подряд дела. Неудивительно. Уилл Хатроу – порядочный, честный человек. Таким не просто в Дан-Лане, колыбели лжи и коррупции.
– Пойдемте, – вздохнул Уилл. – Вам необходимо получить документы. Удостоверение личности. Лучше подождать в коридоре.
Я кивнула, подобрала юбку, к удивлению обнаружив, что поросенок исчез. Жаль. Он был такой потешный!
Мы вышли из зала суда в сопровождении констебля. Настоящего! В черном мундире с сияющими пуговицами и шлеме, похожем на яйцо. Как тут не вспомнить Шерлока Холмса?
– Спасибо, – улыбнулась я великану с непроницаемым лицом (вот она – старая добрая Англия!).
– Простите. Простите, что так вышло, Энн, – не унимался Хатроу.
– О чем вы? Мы избежали опекунства – разве не чудесно?
– Вы, Энн… Это сделали вы! Вы доказали, что у вас есть магия, превратив парик судьи в поросенка.
– Глупости! О чем вы, Уилл? У меня нет никакой магии!
– Вы спасли себя и меня заодно. А я… Я никчемный. Совершенно бесполезный чурбан.
Парик Уилла был красивого шоколадного цвета, длинный, до самых плеч. Под ним рыжеватые волосы, стянутые в хвост. Хатроу был очень симпатичным: его чуть вытянутое лицо чем-то напоминало Николаса Кейджа. Глаза карие, грустные. Сейчас, правда, он напоминал не столько всеми любимого актера, сколько спаниеля, которого не взяли на прогулку. С другой стороны, Кейдж тоже часто мне его напоминает (в смысле, спаниеля).
– Перестаньте убиваться и возьмите себя в руки, Хатроу! Меня же не грохнуть приказали, в конце-то концов!
– Как можно, Энн, да хранят феи королеву! Зачем вас ронять? Вы и так с лестницы упали – нога еще не зажила, прихрамываете.
Что правда, то правда. Полет со стремянки даром не прошел. Я, правда, не это имела в виду, но… Промолчу, пожалуй. На бедняге и так лица нет!
Мир, куда я попала, был одним из отражений Лондона. Почему не Москвы, где я, собственно, и свалилась со стремянки, – этот вопрос до сих пор остается неразрешимой загадкой, а ведь я здесь уж без малого как месяца три. Наверное, потому, что попасть в Лондон было давней мечтой. Темза. Викторианская Англия, кебы, туманы, Джек Потрошитель – романтика!