После обеда во дворе Андрон загадочно посмотрел на Артура с Паскалем и спросил:
– Хотите познакомиться с первым владельцем Замка?
– Ты снова видел призрак старого графа? – удивился Артур.
– Нет… Я нашёл в подвале его склеп… Пойдёмте со мной, я вам покажу.
Спустившись в подвал, Андрон повёл их по коридору. Тусклый свет ламп освещал коридор. Возле одной из складских комнат Андрон остановился и открыл дверь.
– Подождите, я включу фонарь.
Он пошарил где-то на полках и вскоре вспыхнул яркий свет фонаря. Артур огляделся. Полки были завалены разным хозяйственным хламом. Вёдра, тазы, кастрюли, какие-то тряпки.
Андрон обернулся и направил свет на пол. Яркий луч высветил ржавый металлический люк.
– Подымайте крышку!
Артур с Паскалем с натугой и не сразу сдвинули тяжёлую крышку вбок. Под ней оказалась узкая металлическая лестница, ведущая вниз.
Андрон первый спустился по лестнице и уже снизу махнул рукой.
– Идите сюда!
Артур с Паскалем спустились по лестнице и огляделись. Это было небольшое пустое помещение с земляными стенами, которые когда-то, может быть, и были оштукатурены, но штукатурка давно осыпалась.
Паскаль запнулся ногой о какую-то плиту.
– Осторожно, – негромко сказал Андрон. – Тут надгробие.
Он осветил плиту фонарём.
Надгробие было скромным. На пыльной плите из бледно-голубого известняка были выбиты три короткие строчки.
William Redmond
1762-1832
R.I.P.
– Не повезло старику, – заметил Андрон. – И после смерти ему нет покоя. Путешествует вместе с нами по временам.
– А, может, там какие-нибудь сокровища вместе с ним захоронены? – спросил Паскаль. – Давайте поднимем плиту. Я могу ломик принести.
– Не надо! – нахмурился Андрон. – Не тревожьте покой старика… Да и зачем нам сокровища? Что мы с ними тут будем делать?
Паскаль закашлялся, надышавшись пыли, и друзья поспешили покинуть подвал.
Посреди двора, на небольшой высоте над «Мыслителем», закружилось какое-то облачко, оно плавно опустилось и из него материализовался человекоподобный субъект с незабываемой улыбкой бравого солдата Швейка. Он сидел на спине «Мыслителя» обняв его за шею. Причём, как впоследствии утверждал Паскаль, материализовался он подобно чеширскому коту – сначала появилась улыбка, а потом всё остальное. Удивительный субъект ловко спрыгнул на землю, подошёл к стоящим в небольшой оторопи людям и радостно произнёс: