Пока телефон пыхтел набираясь сил, я старательно укладывал съестные богатства. Требовалось соблюсти некую систему, в центре мироздания которого находилось печенье. Важно было не допустить его раскола и распыления. Рюкзак просто играл пространством, как ограненный драгоценный камень. Я годами ходил со своими 40+10 литрами и привык к извечному дефициту внутреннего пространства и вот я вырвался из оков и теперь 70+5 казались мне пятикомнатной квартирой. Даже для 15 дневной автономки эта котомка оставляла резервы внутренностей, я бы легко мог замахнуться и на 25 дней, если бы не соответствующий вес. Да, можно использовать сублиматы, легкие и крутые, только у меня денег столько нет, поэтому я пользуюсь старой и такой доброй тушенкой.
Дорога начиналась где-то в зарослях тальника. Грубо продавив растения массой квадрика, ездоки выскакивали на верха и летели по левому берегу вверх. Мне было не ведомо до какой точки они добираются. Хотелось бы верить, что до Еловой. С этой верой и беспощадным в своем весе рюкзаке, я двинул вверх по течению и по дороге. Вокруг меня торчала пугающая растительность во главе с крапивой, и лишь один представитель кустов взбодрил меня красными красками ягоды – сахалинская красная смородина. Она почти успела поспеть к моему приходу. Затененные плоды еще были полузелено-красные, а верховые гроздья сияли кремлевскими звездами. Шурша травой по одежде, я проникал с дороги за обочины, и собирал полную жмень, чтобы потом идти по дороге сплевывая остатки кожурок и семок. Ягода заходила со странным чувством прекрасного удовлетворения. Мягкая кислинка давала всякий отлуп малейшим попыткам жажды. Убедившись в исключительной полезности продукта, еще раз забрался в кустарник и обеспечил себя запасами для последующей варки компота на ужин.
Дорожка быстро уперлась в вилку стыковки двух речушек – Речистой и Щепотка. Их совместные мутноватые воды попахивали знакомой вонью дохлой рыбы, которая услужливо раскидалась тельцами по берегам. Медвежий ресторан на свежем воздухе. Мне же это меню было не по вкусу, я больше думал как перепрыгнуть через поток. Снимать обувь не хотелось и я выискивал возможность перелететь. Пройти по мосткам легших деревьев возможности не было в виду отсутствия полегших деревьев. Покидав камни на край берега, сделал попытку. Она оказалась частично успешной, это меня устроило. Дальше дорога двигалась по левому берегу и была прекрасная погода, я еще не закусывал губы от усталости, неистово любовался отдельно открывающимся видам. Так прошло порядка 2 с половиной километров. Карта все так же уверенно велела дороге идти тем же берегом. С этим поспорили люди на квадроциклах и путь резко оборвался в реке, как бы намекая, что мне придется проплыть свой путь. С великой неохотой разоблачился, влез в тапки и переполз. На том берегу подумалось, что я набрал достаточно мучений, чтобы отказываться от наградного отдыха. Минут двадцать я влачил прекрасное существование подвернувшись под солнце и даже сняв верхнюю нательную одежду. Самое смешное оказалось за тутошним поворотом реки. Это случилось в считанных десятках метрах. Оказывается, река делала такую петлищу, что квадроциклы еще раз пересекали воды Макаровки, естественно это касалось теперь и моей личной жизни.