«Это волшебно… это лучший поцелуй в моей жизни…»
Мой кавалер обнял меня за талию обеими руками и приподнял, останавливаясь, углубляясь в мои уста рывками, покусывая и оттягивая горящие губы. На последних нотах он прильнул к ним, как можно дольше, а затем отстранился, сияя ярче звезд на небе, ослепляя меня своими кошачьими глазами. Я оглянулась и прошептала.
– Все смотрят на нас…
– И пусть…
Начался второй медленный танец, и кольцо из людей вокруг нас постепенно включилось в движение. Джеймс опустил меня на землю, и мы продолжили медленно скользить по каменному полу.
– Значит решила, что ты моя девушка? – хитро произнес джентльмен, и я подхватила его настрой, заигрывающе мурлыкая в ответ.
– Ты против?
– Но я же не опроверг.
– Ну ты и не согласился.
Он молчал, лишь хитро улыбаясь своей безупречной улыбкой.
– Значит ты все-таки влюблен в меня? – снова я попыталась вывести на чистую воду эту непробиваемую скалу.
– Я этого не говорил.
– Только что…
– Не понимаю, о чем ты. Я песню пел.
Мы рассмеялись одновременно. И Джеймс легко поцеловал мою улыбку, задавая такой нужный вопрос, который для меня расставил на свои места, и я поняла, что предназначена для этого мужчины, а он для меня.
– Обязательно надо все говорить? Это ведь всего лишь слова.
– Мне не нужны слова… – тихо ответила я, заглядывая в его такую чистую и открытую сейчас для меня душу, – мне нужен ты… и мне плевать, что было до нас…
– Плевать на то, что будет потом…
Он резко остановился.
– Поехали домой.
*********************************
Джеймс.
Я осыпал поцелуями лицо раскрасневшейся девушки, укладывая ее в свою постель на мягкие холодные подушки. Ее ледяные от волнения пальчики пробегались от моего пресса к груди, под расстегнутую рубашку…
– Я думал, что ты как дикая кошка налетишь на меня, раздирая мою спину в кровь. Значит ты на словах только развратница? Стоит оказаться без одежды, и ты уже невинная овечка? – ощущая, как эта девушка мне покоряется безоговорочно и бесповоротно с каждым моим движением и шагом, я подумал:
«Волк влюбился в овечку.» – и эта мысль была грубо прервана здравым умом.
«Какой же ты эгоист, Джей. Ты погубишь себя и эту девочку.»
Она молчала… все больше краснея и убегая от меня, вдавливаясь в перину. Обнаженная малышка выгибалась и постанывала на каждый мой жест, снова подводя меня к пропасти. Когда я едва коснулся ее груди, она жалобно заскулила, закусывая губу и вздрагивая всем телом. Я любовался и не мог оторваться от того, как она закатывала глаза и, практически, их уже не открывала.