«Мне там делать нечего. Дождусь пока выйдет. Не мое дело, что она там будет делать и с кем.»
Это «с кем» в моей голове стало решающим, и я, проклиная себя, вошел вслед за ней, пытаясь оправдаться перед самим собой.
«Ты же телохранитель. Иди охраняй едва прикрытое тело.»
Войдя в самое первое не очень большое помещение заведения, я моментально ее нашел у переливающейся длиннющей барной стойки. Маяком были слетевшиеся навозные мухи в виде похотливых самцов, которые ее угощали, осыпали комплиментами, заигрывали, в общем жутко бесили меня. Одного за одним я их ликвидировал, шепча по паре слов на ухо. Девушка кокетничала с пунцовым барменом, когда я подошел и убил его взглядом, помечая свое.
«Своего клиента, в смысле.»
Она подняла на меня одурманенные манящие, но такие печальные глаза, и я снова был зачарован такой милой грустью и застывшими льдинками в ее взгляде.
«Ну вот и все, друг, сейчас будет побег.»
Вопреки моим стереотипам малая зазывающе вскинула бровь, развернула ко мне свои гладкие ноги, закидывая их друг на друга, и поманила меня пальчиком нагнуться. Я завороженно склонился, а она, проведя коготком от груди к животу, перебирая черную хлопковую ткань, заплетающимся языком, видимо считая, что эротично, молвила.
– Привет, волосатенький… ты один здесь? Можно тебя угостить?
«Волосатенький?! Джей, она тебя клеит! А-ха-ха-ха! Угощает!»
Девушка была вообще не в адеквате, и я решил воспользоваться ситуацией в свою пользу.
– Я – один. Поедем…
– Дай угадаю, ты прибыл из будущего, и тебе нужна моя одежда? – малышка пыталась казаться максимально доступной, но лишь смешила меня своей неловкостью.
«Забавная… странная… а-ха-ха-ха…»
– Поехали, – строго отрезал я, хотя для кого я старался, было не понятно ни мне, ни, тем более, ей.
Я все еще помнил, что должен сохранять нейтральность и как можно меньше с ней говорить. Но она была такая смешная и милая, и вместе с тем контрастировала с нарядом шлюхи, который явно был не про нее.
«Ключевая фраза "все еще помнил"…»
– Поехали… – повторил я, и она встала рядом. Я ощутил себя Гуливером. Даже на каблуках, она едва доставала мне до груди.
«Мелкая, кудрявая, пьяная цыпа.»
Она шла впереди, а ее не трогал, как и обещал. Мы почти дошли до выхода, где толпился народ, и я уже дотронулся до металлической длинной ручки стеклянных дверей, когда в меня врезался бухой ушлепок. На секунду я упустил малую из виду, и она исчезла.