В детстве мне никогда не оставляли свет на ночь. Я просил включить хотя бы светильник, чтобы не было так страшно, но отец игнорировал мои просьбы и с равнодушным лицом закрывал дверь. И если жуткие шорохи в квартире ещё можно было списать на разбушевавшееся детское воображение, то громкую ругань родителей, раздававшуюся после – нет. Со временем крики становились всё тише, пока не исчезли вовсе. Сразу после этого мои родители развелись.
Я потрогал лоб – он был горячий. Двадцать лет назад ссоры родителей часто становились причиной моих кошмаров, от которых я просыпался в холодном поту. Но это был не кошмар. Всё происходило наяву. И продолжалось до тех пор, пока Филин не сменил храп на вполне отчётливую речь. Глаз за окном исчез, но ощущение, что на нас кто-то смотрит из темноты, не покидало.
– Да, конечно, – пробормотал Сергей, – сейчас, мам.
Я посмотрел на коллегу – глаза были закрыты. Он разговаривал во сне.
– Уже иду, – сказал он.
После встал с кровати и пошёл к выходу.
– Серёга?! – крикнул я, пребывая в состоянии шока.
Отлично. Для полноты картины оставалось, чтобы единственный нормальный человек, с которым я оказался чёрт знает где, страдал лунатизмом.
– Серёга! Филин! – кричал я, но тот, не обращая на меня внимания, открыл дверь и направился в подъезд.
Я вскочил и дотронулся до его плеча, но тот лишь оттолкнул меня.
– Не надо! На улице что-то происходит! Там эти твари!
Даже не обуваясь, Филинов вышел за дверь и, оставив её открытой, начал спускаться.
Как ещё один лунатик, я шёл за ним. На глаза наворачивались слёзы. Я не управлял своим телом, а был в нём лишь пассажиром, которого ведут к месту назначения.
Холодный воздух и снег, прилетевший в лицо, освежили меня. Я понял, что совершу ошибку, если сделаю ещё шаг. Но Филина это не остановило. Он босиком шёл по сугробам к ведомой только ему одному цели.
– Вернись, идиот!
Пройдя несколько метров, он упал на колени. Я услышал приглушённые рыдания. Твою же мать!
Сбегав в квартиру за вещами, я выскочил в ночь, накинул на друга куртку и попытался поднять его на ноги. Его ступни были красными от холода. Ещё минута, и он останется тут навсегда. Станет подснежником, который найдут только весной. Кое-как подняв человека в два раза больше меня, я повёл его обратно в квартиру. Тот был в трансе и не реагировал ни на что.