Какое счастье быть красивой женщиной - страница 13

Шрифт
Интервал


Я – за тобой…
Голая, босая – снова.
Ты мне – любой
люб, и – срывая засовы,
тайной тропой,
след заметая по-лисьи,
я – за тобой —
зверем, след взявшим, и – рысью…
я – за тобой…
Как без любви?
Я до сих пор
помню и вкус, и запах
крови своей —
душу мне рвал, и плакал…
Тот разговор
кончился так нелепо —
на ре-минор
стало фальшивить небо:
ливнем хлестать,
молнией – прямо в сердце,
и никуда
ни убежать, ни деться.
Криком кричу:
больше не буду, правда,
я не хочу
больше любви, не надо!
«Как без любви?» —
плачет в ответ он тоже,
бросил: «Лови!» —
я и поймала…
Боже…

Здравствуй, моя хорошая!

«Здравствуй, моя хорошая!» —
В горле внезапно ком:
Слишком внезапно прошлое
В жизнь ворвалось звонком.
Сердце, что было заперто,
В рёбра стучит – «Пусти!»,
Ангел мой с неба – замертво,
Крылья сложив – «Прости…»
Всё понимаю, господи,
Как нас беречь, дурных —
Память – измятой простынью —
Бьёт каждый раз поддых,
Счастье былое – каплями
Горькими по щекам,
Больно мы в прошлом падали,
Но и летали там…

Ты – у меня в расфокусе, в раздрае

Ты – у меня в расфокусе, в раздрае:

одно сплошное мутное пятно,

пока настроюсь, резкость выбирая —

ты в бешенстве уже, конечно, но…


Я на тебе взгляд в тысяча сто первый

раз – больше трёх секунд не задержу,

ведь знаю, быть объектом – это нервно

(сама не толерантна к шантажу —

пусть даже сексуальному, но всё же):

быть свежим мясом – так себе удел…

Шагнула в двери – прожигает кожу

твоё «Хочу!!!» в сто тысяч децибелл.

Прости, не оглянусь – боюсь, ослепну:

зрачки – как блюдца, линзами твой свет —

в глазное дно, усилив раболепно

(опасно – говорю, как краевед).


Ты – у меня в расфокусе, в раздрае

сама я: словно бабочка к огню,

лечу к тебе, пути не разбирая…

…натягивая холода броню.

А мне говорят, что ждать осталось немного

А мне говорят, что ждать осталось немного,

что скоро врачи будут ВРИО Господа Бога,

и каждому —

словно куклу из жуткой пластмассы —

лепить любимого по ТЗ из гли… биомассы.


И даже мне через лет каких-то там двадцать

слепят – тебя.

Почти.

Он так же смеяться

будет, жмурясь смешно до кончика носа,

рост-вес-количество лет —

вообще без вопросов,


и закачают воспоминаний лет так на двести:

и как мы порознь когда-то жили,

и как мы – вместе,

и уникальную биокожу – тобой отдушат…

Но будет он – биоробот всё же:


кто вложит душу?

Наташа, ну как же так?

Наташа, ну как же так? —

опять он меня спросит,

качая ногой в такт,