Туман уползал. Плавно обтекая блестящий глаз Болотины, он растворялся на подступях к Серому лесу. Слева проглянула тропа, ведущая к Привратнику, за ней заблестели на солнце золотые колосья ржи. Растимир знал, что в них уже нет жизни, поля только-только обработаны, и последний урожай собран. А блестит роса. Кристальные капельки ночной прохлады, озаренные солнцем. Но даже они, обманчивые, выглядели куда живее, чем ивы, терновник и камыш по другую сторону тропы. Справа простирались пологие холмы, далеко на западе подступающие к берегам Тундоры. Реки отсюда не было видно. Только в самую ясную погоду, из-под колпака мельницы можно было разглядеть её блеск.
«Скоро всё покроет снегом, – с некоторым разочарованием подумал он, глядя в центр Болотины. – И я снова спущусь на дно. И я снова буду искать».
Растимир постоял с минуту, глядя вдаль и наслаждаясь морозным воздухом, затем одернул себя от налетевшей вдруг тоски и развернулся. Его комната располагалась на втором этаже их большого дома, и в ней было единственное окно, что выходило на лес. Тяжелые балки, незаметные в других помещениях, выходили здесь из стены и уходили в стену, и он уже достаточно подрос, чтобы биться о них головой. Кровать, сундук, широкий стол и книжные полки – его гордость – это было всё, из чего состояла его жизнь.
Широкий, клиновидный меч, который подарил ему Ярош, подпирал стол. Когда брат узнал об этом, он расстроено покачал головой и пробурчал что-то о книжных червях и прытких девчонках, и ушёл.
Растимир тогда только похмыкал ему вслед и состроил рожу. Что брат мог понимать в его жизни? Ему бы только мечами махать да колоть шпагами. Другое дело – книги! Они влекли его и были страстью, которая сопутствовала всюду.
В городах и замках, куда отец брал его с собой, он непременно старался улизнуть от скучных разговоров и учтивых приветствий. Он искал продавцов знаний. Отыскать их было не трудно. Одни были тяжелые, большие, с надменными лицами, которые, как они сами считали, придавали им ещё большего веса. Их руки прятались одна в рукаве другой, а товар носил сзади дохлый служка или ослик с тележкой. Книги у них были подстать, такие же тяжелые и пыльные, содержащие массу правил и жизнеописаний неких давно забытых мужей.
Другие продавцы были иного сорта. Нелепые, рассеянные, ободранные – они всегда были готовы сбавить цену или продать знания за ломоть хлеба. Иногда у них попадалось что-то стоящее, но чаще всего это были сборники стишков, баллад новых и старых и сказок. Они быстро исчерпали свой ресурс в глазах Растимира, хотя он считал своим долгом поддержать их если не монетой, то хоть добрым словом.