Он замолчал, гневно вздымая грудь. А вместе с ним стихли шум ветра, корчавый граб тысяч ворон и плеск воды, словно сама природа вслушивалась в его слова. Эта тишина отрезвила, напугала людей. Только теперь они поняли, какой шум стоял кругом, а теперь стих. Радей и Велена обеспокоено завертели головами, озираясь по сторонам. Ярош поднялся, чувствуя, что творится что-то очень странное. Лицо начинало пульсировать, отдаваясь тупой болью.
И тут грянуло. На них обрушилась стихия с такой силой, что жалобно затрещали деревья, а придорожные грязь и пыль колючим ветром ударили в лицо.
– Что это? – крикнула Велена. Её голос едва пробился сквозь ветер.
– Скорее, с дороги! – Радей могучей рукой сгреб обоих и швырнул в сторону.
Они повалились на землю и куборем прокатились несколько метров, очутившись в низине. Здесь, между деревьями, ветер был милосерднее, но все равно надрыво завывал среди редких берез и кустарника. Запах гнили стал заметно тяжелее.
– Воняет как… – встревожилась Велена. – Всю Болотину разворошило, значит, дует из леса. Но что там могло приключиться?
Радей непрестанно оглядывался. В какой-то момент его глаза встретились взглядом с Ярошем, лицо которого начало опухать. Он ещё злился, но уже неосознанно и сейчас, увидев раздутое лицо сына, разом как-то сник, обмяк, весь его вид указывал на огромное сожаление о том, что случилось.
– Ярош, прости меня! – качая головой и сильно жмурясь, вымолвил он. – Я не знаю, что на меня нашло. Нужно скорее поспеть домой, старуха у Волуя даст тебе что-нибудь холодное.
Он попытался прикоснуться к сыну, но тот лишь дернулся и со злостью отошел в сторону.
– Глядите, сколько воронья, – воскликнула Велена, указывая на черную тучу над деревней. – Кружит там. Кричит. Что-то явно происходит.
– Нужно возвращаться… – угрюмо проговорил Радей. – Им нужна наша помощь…
– Тише вы! – Воскликнул Ярош. – Что-то приближается!
Из общего буйства выделялся ещё один шум. Словно что-то неслось прямо на них. Какая-то стая. Зашевелились кусты, и из них выскочили десятки мышей, белок и выдр. Дикие собаки и лисы, зайцы и кабаны бежали в едином порыве, не замечая друг друга, а из земли, словно черный гной из прыща, лезли, извиваясь, черви.
Одна из дохлых псин, с ободранным боком заметила людей и оскалилась. Из её пасти свисала белая пена, а в глазах бушевал огонь такой лютой злобы, что мурашки бежали по коже. Она сорвалась с места и побежала прямиком на Велену, раскрывая уродливую пасть. Девушка застыла в оцепенении и закричала, а потом, не контролируя движения, отпрянула назад, навалившись на отца, который никак не мог вытащить зацепившуюся дубинку. Они оба повалились в ворох листвы. Глупые, слабые и беззащитные. Ярош с отвращением посмотрел на них и выхватил клинок. Красивый, обоюдоострый, полуторный меч с гардой формой полумесяца и кожаной рукоятью, он приятно и знакомо лег в руку. Он сделал два быстрых шага, наперерез животному и широким сильным ударом отсек ему половину туловища. Собака пробежала ещё пару метров, теряя внутренности, и упала на бок, у самых ног Велены. Очень скоро она затихла, её глаза, наполненные теперь не злостью, а страхом и удивлением, остекленели и больше не цеплялись за мир.