– Еще минуточку.
Константин оставил жену в покое и побрел в ванную комнату. Быстро умылся и привычными движениями сбрил вчерашнюю щетину электробритвой, бросая в зеркало короткие взгляды исключительно по делу – проверяя чистоту бритья. Он не любил рассматривать по утрам свое хмурое лицо, но, закончив процедуры и освежившись одеколоном, посмотрел в зеркало снова. На этот раз долгим задумчивым взглядом. И натянул на лицо широкую фальшивую улыбку. Получилось гаденько.
– Так и плюнул бы в рожу, – вырвалось из Константина.
Звонко похлопал ладошками по щекам до розовой кожи, словно старорежимный энергичный брадобрей. Улыбнулся. Получилось весело и искренно.
– Вот так-то лучше.
Дверь отворилась, вошла заспанная Лена с еще помятой прической, запахивая на ходу воздушный халатик. Она щурилась от яркого освещения и на ходу поправляла волосы, стараясь выглядеть привлекательно перед его глазами.
– Костя, разбудишь Полю?
– Конечно, дорогая.
Он взял ее за плечи и попытался поцеловать в губы. Она смутилась и отвернулась.
– Ну-у, я зубы еще не почистила.
Константин расхохотался и уверенной походкой пошел в комнату дочери. Перед входом в детскую все-таки остановился на мгновенье, приготовился и, глубоко вздохнув, открыл дверь недрогнувшей рукой.
Дочка спала в комнате, больше похожей на казарму, чем на будуар маленькой принцессы. Веселые детские обои с героями диснеевских мультфильмов были безвозвратно испорчены. Черная краска безжалостно прошлась по симпатичным мордам Винни-Пуха и компании. Милые мягкие игрушки и куклы-красавицы свалены в картонные коробки с надписью «В детский дом» в самом углу комнаты. Радостные праздничные платьица уступили место стильным, но строгим вещам серо-черной цветовой гаммы. Константин прошелся по комнате, огляделся в полутьме, поправил приоткрытую дверцу шкафа и остановился у кровати дочери.
Аполлония спала спокойно и дисциплинированно. Белая подушка, белый пододеяльник и белая маечка на девочке. Аккуратные волосы, поза лежа на спине с вытянутыми руками поверх одеяла. Обычно дети так не спят, они вертятся и крутятся, вечно сбрасывают одеяло.
Константин присел на краешек кровати и взял дочь за руку. Пухлая детская ладошка утонула в нежных мужских ладонях.
– Аполлония, просыпайся, солнышко, – ласково позвал он.
Девочка открыла глаза так быстро, как будто бы и не спала вовсе.