Кабан остановился. Он тяжело дышал. Новая рана отдавалась пульсирующей болью и кровоточила. Шкура покрылась потом. Зверь поднимал и опускал голову, словно это могло потушить внутренний огонь. Затем побежал дальше. Стальной ствол винтовки, на который он наступил, согнулся под тяжестью его тела. Из-за второй раны кабан бежал с заминками, но у него оставалось еще достаточно сил.
Достигнув вырубки, он снова остановился, услышав будоражащий звук. Красными безумными глазами зверь посмотрел в ту сторону, откуда донесся звук. В отличие от слуха и обоняния, зрение у кабана не отличалось остротой, но сквозь дымку, сквозь боль и терзания умирающего тела он разглядел фигуры двоих мальчишек, играющих у подножия дерева. Зверь опустил голову и двинулся на них.
К немалому изумлению Поля, его двоюродный брат Мусса мочился на муравейник. Масса черных муравьев стремилась укрыться от внезапно хлынувшей струи. Они ныряли в отверстия муравейника, прятались под листьями и старались как можно быстрее покинуть опасное место. Поль тут же присоединился, и вдвоем они рассеяли целую армию, с наслаждением глядя, как упорядоченное, целенаправленное движение муравьев превращается в хаотичное. Злорадно улыбаясь, Поль видел, что далеко не всем муравьям удается спастись.
– Тупица! – крикнул он, стараясь утопить очередного муравья. – Надо было учиться плавать!
– Или запастись зонтиком! – со смехом добавил Мусса.
– Или лодкой!
Ребята смеялись, продолжая поливать муравейник, пока струи мочи не иссякли.
Обоим мальчикам было по шесть лет. Несколько минут назад им удалось выскользнуть из-под наблюдения матери Муссы. Они хорошо знали здешний лес и сейчас направлялись в свое личное королевство. Никто из взрослых не знал о его существовании, за исключением Гаскона, слуги графа. На огромном раскидистом дубе у них был построен секретный дом. Даже не дом, а красивый замок со смотровыми башнями, окнами и парапетами, с которых можно было следить за каретами, проезжавшими по дороге вдоль берега озера. Порой мальчикам удавалось лицезреть самого императора – могущественного Наполеона III. Дорога проходила так близко от замка на дереве, что ребятам были видны тонкие напомаженные кончики его усов. Карету окружал внушительный эскорт сангардов, конных стражей императора в голубых мундирах, шлемах с плюмажем и сапогах, начищенных до умопомрачительного блеска. По этой дороге ездили в красивых каретах или верхом на великолепных лошадях. Иногда проезжала процессия императрицы Евгении, сопровождаемой конюшими и придворными обоего пола. Тогда мелькали камзолы с обилием украшений, шляпы с перьями, бархат, кружева.