Когда эту тему прояснили, Васильев поинтересовался, нет ли у нее любовника или обиженного поклонника. Настя только головой замотала.
– Вы же красивая девушка, – удивился опер.
– Поклонники вьются не вокруг красивых, а вокруг доступных. Я не нахожусь в открытом доступе, у меня Глеб.
– Тоже верно. Ладно, пойду я. Спасибо за кофе.
– Когда вы его отпустите?
– Как следователь решит. Если не откроются новые факты, не позже, чем завтра. Сорок восемь часов предварительного задержания истекут, в изолятор сажать Тарского оснований пока нет.
* * *
Рома позвонил. Сказал, что с адвокатом договорился.
– Может, пообедаем вместе? – предложил.
Настя согласилась. Кислецов приехал через полчаса. Вошел. Как всегда, спокойный и уверенный в себе, несмотря на рыхлое тело и невзрачную внешность. Он был настолько далек от женских идеалов, что даже богатство и умение заводить друзей не помогли ему найти постоянную подругу. Всегда, даже на первых курсах, он имел лишний вес, был слабым, ленивым и каким-то пухлым. Глаза блекло-голубые. Лицо круглое, со слабым подбородком. Жидкие волосы цвета линялой мыши. При этом – в дорогом костюме, в белой рубашке с расстегнутым воротом. Галстуки в последние годы он не носил, мешал массивный второй подбородок.
Сели на кухне.
– Суп вчерашний будешь?
– Буду.
Сначала было неловко. Обычно если Рома приезжал к ней домой, Глеб тоже присутствовал. Без него пустота образовалась, и в пространстве, и в разговоре.
Потом разговорились.
– Слушай, как думаешь, мог Глеб грохнуть ту телку?
– Зачем?
– Мало ли. Вдруг у него нервный срыв или еще что.
– Не было у него нервного срыва.
– А что менты говорят? Они и без всяких срывов могут повесить убийство на первого попавшегося.
Пожала плечами.
– Оперативный сотрудник приезжал, вроде нормально пообщались.
– У них работа такая, общаться. Это не показатель. Слушай, а если Глеба надолго закроют, бизнес не пострадает?
– Новых проектов не будет.
– А старые?
– Ну… только если новые серверы надо будет подключать. Все дистрибутивы у Глеба.
– Так надо позаботиться об этом, пока есть возможность. Чтобы бизнес не развалился, если с ним что-то пойдет не так.
Настя задумалась. Ей не нравился этот разговор. Ей было страшно думать, что Глеб может надолго сесть, неважно – виноват он или нет. Ей казалось мерзким думать о том, чтобы на случай его заключения подстелить соломку под бизнес. Нет, с практической точки зрения Рома прав. Надо взять у Глеба все дистрибутивы, хранить копию у себя. Но думать об этом сейчас, когда решается судьба ее мужчины – как-то это гаденько.