– Настоящая-то зима еще впереди! – заявил столяр.
– Конечно, до настоящей еще далеко, – согласился Кирай, – но для осени просто кошмарная стужа.
– Ну, раз далеко, – заявил Дюрица, изучающе глядя на вновь пришедшего, – то так бы и говорили, что на улице холод, а не мороз.
– Какой вы вдруг стали педант!
– Я отнюдь не педант, а просто люблю, когда правильно формулируют мысли. Попросите глинтвейна, сударь, – сказал он, повысив голос. – Это бы вам теперь в самый раз.
Невысокий гость улыбнулся и обратился к трактирщику:
– Глинтвейн? Это, пожалуй, и впрямь было бы хорошо.
– Да не слушайте вы его! – отвечал трактирщик. – Он вам наговорит! Глинтвейна у меня не было, нет и в обозримое время не предвидится.
Невысокий гость уже обтер носовым платком и щеки, повернулся к часовщику и как-то неловко, по-детски опять улыбнулся:
– Я вижу, вы все тут в замечательном настроении?
– Так что прикажете, сударь? – забарабанил пальцами по жестяной стойке дружище Бела.
– Тогда, может быть… просто пинту вина?
– Пинту вина, – отозвался трактирщик, снимая крышку с встроенной в стойку фарфоровой емкости.
– И где это вас, уважаемый? – беря в руки стакан, кивнул Дюрица на деревяшку. – Небось не в тыловой казарме, а где-то на фронте, в России? Или, может, вы оступились по молодости?
– Не извольте шутить такими вещами! – вмешался столяр. – А вы, сударь, если хотите присесть, пожалуйте к нам.
– Покорно благодарю, – сказал вновь прибывший и со стаканом в руке проковылял к столу. – Добрый вечер, – вновь поздоровался он, подойдя поближе. – С вашего позволения, я и впрямь ненадолго присяду.
– Присаживайтесь, конечно, – ответил Ковач и, отодвинувшись, освободил место за столом. – В тесноте да не в обиде… Какой разговор, садитесь!
– Весьма признателен, – сказал одноногий. – Пожалуй, сниму пальто, у вас так тепло здесь.
– Конечно, снимайте, – услужливо поднялся Кирай, бросив остерегающий взгляд на часовщика, который уже скривил было рот, глядя на усердие книжного агента. – Давайте я помогу вам, служивый.
Он помог инвалиду снять пальто и, несмотря на протест, сам отнес его к вешалке, пристроив рядом со своим.
– Все мы люди, все мы человеки, – сказал он, снова устраиваясь за столом.
Трактирщик тоже вернулся на место. Принес заказанное гостем вино, поставил перед ним, затем сел и, достав сигареты, предложил поочередно собравшимся.