– Не подходи ко мне! Иначе я подниму такой крик, что твой помощник сразу прибежит и все остальные тоже. Мне терять нечего.
Никита сует руки в карманы, смотрит на меня и его губы кривятся в горькой усмешке.
– Сонь, у любого преступления есть свой срок отбывания наказания, по истечению которого преступник может рассчитывать на помилование.
– Это не про нас.
– Я хочу тебя. С ума сходил все эти месяцы врозь и теперь, когда увидел тебя снова… Сонь, я не отстану теперь.
– Нет, Никита.
Он двигается настолько молниеносно, что я не понимаю, как ему удается. Только что стоял у стола и вот уже я зажата между стеной и его горячим телом.
Широкие ладони упираются о стену с двух сторон от моей головы, а сам Никита нависает надо мной, точно скала.
– Соня, как ты живешь? У тебя… есть кто-то?
На секунду прикрываю глаза.
Он снова подсказывает мне, что говорить.
Распахиваю глаза и киваю.
– Да, есть. Никита, у меня сейчас совершенно другая жизнь, совершенно. Не та, что раньше. И да, кто-то есть. Кто-то, кому я готова уделять все свое свободное время и кого я люблю больше всего на свете.
Я не вру, говорю чистую правду. Только говорю все это о своей дочке, Маше, самом родном для меня человечке. Хотя я понимаю, что Никита спрашивает не об этом. Он имеет в виду другого мужчину, которого у меня нет. Но ему совершенно необязательно об этом знать.
И он понимает мои слова по-своему.
Резко отстраняется и снова засовывает руки в карманы.
Желваки напрягаются, а взгляд, направленный на меня, метает гром и молнии. Можно подумать, что сам жил монахом все это время. С его темпераментом? Ни за что не поверю.
– Кто он? – чеканит.
– А вот это тебе знать совершенно необязательно. И… я пойду. Мой рабочий день уже заканчивается, так что извини. Не скажу, что беседа была приятной. И не скажу, что рада была увидеться. Пока.
Хватаюсь за дверную ручку, тяну за нее и вылетаю из кабинета в холл.
– София Андреевна, с вами все в порядке?
Какой же любопытный этот Игнат, во все нужно сунуть свой нос.
До этого меня не бесил ни один сотрудник фирмы, а Игнату я была безмерно благодарно, что принял на работу, сейчас же раздражает все. Абсолютно все. Да и домой пора. Необходимо успеть на послеобеденное кормление дочки.
Одна из грудей уже налилась молоком и совсем скоро станет тянуть. Если помедлить, молоко начнет вытекать и не дай бог, просочится через блузку и ткань пиджака.