– Разрешите? – Александр демонстративно опустил руку на спинку стула.
– Конечно, пожалуйста, – тут же ответила Рая Малюкова.
На встречу с комендантшей Александр предпочёл одеться неофициально: солдатские галифе, синяя рубашка, на ногах войлочные домашние тапочки. Единственное, на поясе в кобуре висит ТТ, Александр так и не решился оставить боевое оружие без присмотра в комнате. Да ещё планшетка с карандашами, чистыми листами и блокнотом для записей.
– Как вам ваша комната? – торопливо заговорила Рая Евгеньевна, едва Александр опустился на стул и выложил на стол перед собой блокнот. – Обустроились уже? Не нужно ли чего?
Рая Евгеньевна присела на соседний стул. Вид грозного ТТ в кобуре на поясе участкового на этот раз оставил её равнодушной. А вот выложенный на стол блокнот явно встревожил женщину. Но пока Рая Евгеньевна, как говорится, держится с большим достоинством. Хотя нет, не с таким уж и большим: глаза нет, нет, да стрельнут испуганно в сторону.
– Всё великолепно, Рая Евгеньевна, – заверил Александр и тут же поднял руку. – Я к вам по другому вопросу.
– По какому? – осторожно поинтересовалась Рая Евгеньевна.
Комендантша вытянулась на стуле словно студентка на экзамене по основам марксизма.
– Рая Евгеньевна, – Александр собрался с мыслями и заговорил, – насколько мне известно, вам довелось пережить оккупацию. Три года под властью финнов.
– Я ни в чём не замешана, – с пугливой поспешностью заявила Рая Евгеньевна. – Мой муж пал смертью храбрых на фронтах Великой войны. Я только в сорок четвёртом получила официальную похоронку.
– Рая Евгеньевна, – повторил Александр.
– Во время оккупации мне пришлось работать на оккупантов, это правда, – всё так же поспешно продолжила Рая Евгеньевна. – Однако оккупационные власти всех без исключения заставляли работать. Иначе меня бы ждал концлагерь или даже расстрел. Смею заверить вас, – в голосе комендантши зазвенела уверенность загнанного в угол, – ни о каком добровольном сотрудничестве не могло быть и речи. Я никогда не доносила на наших советских граждан, никогда не помогала выслеживать коммунистов, евреев, партизан. И вообще…
– Рая Евгеньевна, – Александр нетерпеливо хлопнул по столу ладонью.
Хлопок получился так себе, слабый и неубедительный, будто комара прихлопнул. Однако комендантша заткнулась так, будто получила звонкую оплеуху, и тут же уставилась на Александра преданной собачкой, которая, однако, жуть как боится своего хозяина.