Прошло несколько минут. Констанс глубоко вздохнула и повернула к югу.
Она прошла мимо невзрачного ресторана, где предлагались на выбор гуляш из бычьих хвостов, телячья отбивная в горшочке или свиные ножки за пять центов. Рядом стоял мальчишка с большой охапкой газет, пронзительным голосом выкрикивая заголовки новостей. Он с надеждой протянул ей газету, но она покачала головой и прошла мимо, но лишь после того, как прочитала дату: «Вторник[1], 27 ноября 1880 года».
Ноябрь 1880 года. Ее девятнадцатилетняя[2] сестра Мэри в это время надрывалась до полусмерти в работном доме Файв-Пойнтс. А двенадцатилетний брат Джозеф отбывал срок на острове Блэквелла[3].
А некий доктор совсем недавно приступил к своим ужасным, смертельным экспериментам.
Сердце Констанс забилось быстрее от мысли, что они еще живы. Возможно, она все же успеет.
Опустив руку в карман блузы, она нащупала старинный стилет, успокаивающе тяжелый, а заодно восемьсот пятьдесят долларов в купюрах и монетах того времени. Затем быстрым шагом двинулась в сторону Геральд-сквер, к лучшей части города.
Пройдя с десяток кварталов к югу, Констанс нашла портного, помимо пошива на заказ торговавшего еще и prêt-à-porter[4]. Через час она вышла из ателье в сопровождении приказчика, который нес шляпную коробку и два больших пакета. Вместо пурпурного наряда на Констанс было элегантное платье с турнюром и оборками из сиренево-синего шелка, а также тугой итонский жакет[5]. Бодро шагая по тротуару, она теперь привлекала к себе скорее восхищенные, чем удивленные взгляды. Она остановилась, поджидая, когда приказчик поймает кеб.
Извозчик слез с сиденья, но Констанс сама открыла дверцу и, наступив на подножку высоким ботинком на пуговицах, ловко запрыгнула в кабину.
Удивленно приподняв брови, извозчик забрался обратно, а приказчик тем временем сложил в кабину пакеты и шляпную коробку.
– Куда едем, мэм? – спросил извозчик, натягивая поводья.
– Отель на Пятой авеню, – ответила Констанс и протянула ему долларовую купюру.
– Да, мэм, – ответил извозчик, убрал деньги в карман и без лишних слов стегнул лошадь.
А мгновение спустя экипаж уже затерялся в приливах и отливах полуденного уличного движения.
Проехав еще с дюжину кварталов, кеб остановился возле портика отеля – роскошного шестиэтажного здания из мрамора и кирпича, которое занимало целый квартал на Пятой авеню, напротив Мэдисон-сквер.